Кресло Форрестера было ярко освещено. Длинные ноги скрещены, руки покоились на коленях. В черных волосах блестела седина, виски совсем белые, лицо осунулось. И все же он мало изменился с тех пор, как она видела его перед поездкой в Вашингтон, двадцать восемь месяцев назад. Крупный мужчина с грубоватыми чертами лица, густыми черными бровями и слегка раздвоенным подбородком. Нона всегда восхищалась его невероятной работоспособностью.
Она остановилась в десяти футах от шезлонга и беспомощно взглянула на Форрестера. Сердце ее отчаянно колотилось.
Он скользнул по ней безразличным взглядом, в глазах — полнейшее равнодушие.
— Доктор Форрестер... Это Нона, — пролепетала она.
Вновь он взглянул на нее. И в следующее мгновение его глаза оживились.
— Нона... Это в самом деле вы?
— Да. Улыбаясь, Форрестер поднялся на ноги.
— Что вы здесь делаете? — спросил он. — Я очень рад вас видеть.., наконец-то знакомое лицо. Похоже, я живу в каком-то кошмарном сне. — Он осмотрелся. — Эта пещера.., как я очутился здесь? Вы знаете, где мы?
Нона поняла, доктор Кунтц был прав: ее появление сдвинуло сознание доктора Форрестера с мертвой точки. Она без труда поверила в это чудо, по крайней мере, приветливость ученого развеяла ее страхи.
— Вы были серьезно больны, доктор Форрестер, — нерешительно сказала она, помня наставления Кунтца. — Мистер Уоррен поместил вас сюда. На это были веские причины.
— Но это же пещера, не так ли? Как необычно! Но садитесь же. Нона. Расскажите подробно, почему Уоррен решил привезти нас сюда?
Нона присела на краешек табурета. Форрестер внимательно смотрел на нее.
— Вы ничего не помните? Вы были очень больны. У вас был провал памяти. Мистер Уоррен хочет, чтобы вы продолжили работу над формулой. Вот почему мы здесь.
Форрестер нахмурился, затем потер лоб.
— Формула.., какая формула? — спросил он наконец.
— ZCX, — ответила Нона, наблюдая за его реакцией.
— А, эта, — его кустистые брови взлетели вверх. — Так это вы сказали о ней Уоррену! — В голосе Форрестера звучал упрек.
— Ничего другого мне не оставалось. Врачи нашли у вас тяжелую и затяжную болезнь. Меня несколько раз допрашивали. Вот почему мне пришлось рассказать все. — Нона понимала, что несколько отступает от инструкций Кунтца, но он сам разрешил ей в особых случаях действовать по обстоятельствам.
— Итак, Уоррен знает о формуле. — Лицо Форрестера помрачнело. — У него она есть?
— Да.
— Так зачем меня беспокоить по этому поводу? Пусть дальше все делают сами.
— Но они не могут расшифровать код, доктор Форрестер, — негромко сказала Нона. Форрестер улыбнулся:
— Нет... Я утратил интерес к формулам.., новым идеям.., кодам... Они невыносимо скучны, Нона. Мне нравится жить так, как я живу. Видели ли вы Tea? Она спрашивала обо мне?
Услышав последний вопрос, Линдсей вопросительно глянул на Кунтца. Тот кивнул. Пододвинувшись ближе к Линдсею, он прошептал:
— Я был уверен, что это сработает. Он выражается вполне членораздельно.., так раньше не было.
Нужно дать дополнительные инструкции девушке. Мне войти к ним?
Линдсей подумал, затем кивнул:
— О'кей, делайте то, что сочтете нужным. Доктор Кунтц появился как раз в тот момент, когда Нона отвечала:
— Я не знаю, доктор Форрестер. Я не видела ее.
— А вы хотя бы знаете, где она? Я ведь... При виде Кунтца лицо Форрестера мгновенно застыло, как гипсовая маска. Кунтц изобразил добродушную улыбку на толстом лице: