— Вы не подскажете, где Линдсей?
— Вы мистер Крейг? — Администратор, склонив голову набок, внимательно рассматривал Крейга.
— Совершенно верно.
— Мистер Линдсей ожидает вас. Не будете ли вы так любезны пройти в номер 457, сэр.
Немного удивленный, Крейг кивнул и направился к лифту. На четвертом этаже, пройдя по широкому коридору, он подошел к двери с номером 457. Не колеблясь, нажал кнопку звонка. Дверь отворил невысокий японец в белом пиджаке и черных шелковых брюках. Поклонившись, он отступил в сторону.
Заинтригованный, Крейг вошел в небольшую прихожую и снял пальто из верблюжьей шерсти. Японец почтительно подхватил одежду.
— Сюда, месье, — сказал он, с поклоном открывая дверь.
Это был просторный, со вкусом обставленный салон. Над камином висела картина Пикассо 1959 года. На каминной полке красовались изящные статуэтки из желто-зеленого нефрита. На роскошных столиках лежали золотые сигаретницы, золотые зажигалки и пепельницы из оникса. На стене напротив висела, как определил Крейг, картина Матисса. За стеклом сияла горка китайского фарфора эпохи Мин. Крейг, который в свободное время любил побродить по музеям, немедленно оценил, сколько это может стоить. Едва он сделал шаг в направлении буфета, как открылась еще одна дверь и в салон вошел Герман Радниц.
Крейг бросил взгляд на толстого мужчину и вздрогнул, удивленный. Ему стало не по себе, когда он встретил взгляд серо-стальных полузакрытых глаз.
— Вы — Ален Крейг? — гортанным голосом спросил Радниц.
— Да.
— Тогда вам будет любопытно взглянуть на эти мерзопакостные вещи, — сказал Радниц, протягивая Крейгу большой конверт.
Крейг взял конверт, однако не мог отвести взгляд от Радница.
— Ничего не понимаю, — беспомощно сказал он. — Я ожидал увидеть мистера Линдсея.
— Посмотрите на это! — оборвал его Радниц. — Я не люблю даром тратить время! — Он подошел к столику, выбрал сигару, аккуратно обрезал кончик, прикурил, затем отошел к окну, любуясь панорамой.
Крейг повертел конверт в руках, вскрыл и вытащил шесть превосходно сделанных фотографий. Лишь один взгляд — и его сердце замерло, затем начало биться с сумасшедшей скоростью. На лбу выступил ледяной пот. Он вложил фотографии обратно в конверт и бросил на столик. Первой его мыслью было то, что жизнь закончена. Он вернется в отель, войдет в свой номер и покончит жизнь самоубийством. Неважно, как он это сделает, но иного выхода не было.
Радниц повернулся и стал с любопытством следить за Крейгом.
— На обратной стороне конверта имеется список лиц, которым будут разосланы эти фотографии, — сказал он. — Прочтите его.
Крейг не шевельнулся, его лицо было пепельно-серым.
— Читайте! — как приказ повторил Радниц. Медленно Крейг взял конверт и перевернул. Имена людей, которые любили и уважали его, были аккуратно напечатаны в столбик. Мать.., сестра.., бабушка... Гарри Мэтьюз, его партнер по теннису в Итоне... Отец Брайан Селби, дававший ему первое причастие... Джон Брасси, преподаватель Оксфорда, предсказывавший ему блестящую карьеру.., и, разумеется, Марвин Уоррен.
— Мне нужны фотографии формулы ZCX! — сказал Радниц. — Это сделать нетрудно, а с моей помощью — совсем просто. — Радниц подошел к письменному столу, открыл ящик и извлек миниатюрный фотоаппарат в кожаном футляре. — Этот фотоаппарат работает автоматически. Положите запись формулы на плоскую поверхность и снимайте сверху. Десять фотографий. Принесете камеру с отснятой пленкой в отель «Хилтон» в Вашингтоне и передадите мистеру Линдсею. Когда он удостоверится, что все в порядке, он вернет вам негативы со всей этой мерзостью и все копии. Понятно? Если вы откажетесь, копии будут немедленно отправлены людям, имена которых вы прочитали в этом списке.
— Как.., как вы сделали это? — хриплым шепотом спросил Крейг.
Радниц равнодушно пожал плечами.
— Ваш приятель, Джерри Смит, работает на меня.., как и многие другие люди. Берите фотокамеру и уходите.
— Формула бесполезна, — в отчаяний сказал Крейг. — Все знают это. Вы заставляете меня...
— Вы должны быть в отеле «Хилтон» через неделю, то есть 26-го. Если вы не сделаете фотографий этой формулы... — Радниц еще раз пожал плечами и вышел из комнаты.
Крейг стоял неподвижно, сжимая фотоаппарат. Это продолжалось до тех пор, пока в салон не вошел Ко Ю, неся пальто. Крейг забрал конверт, оделся и торопливо покинул отель.
Джонатан Линдсей последние десять лет был шефом-исполнителем Радница. Его оклад составлял сто тысяч долларов в год, и он добросовестно отрабатывал каждый доллар из этой суммы. Хотя ему было уже шестьдесят лет, Линдсей сохранял первоклассную физическую форму: высокий, стройный... Он не пил и не курил. Острый, проницательный ум и полное равнодушие к людям. Учтивый, обходительный, с прекрасными манерами, Линдсей был завсегдатаем посольских приемов, находился на дружеской ноге с несколькими правящими королевскими домами Европы. Для Радница, который практически всегда предпочитал держаться в тени, такой человек был просто необходим. Когда требовалось провернуть важную операцию, Радниц разрабатывал детали и инструктировал Линдсея. Тот же проводил инструкции в жизнь с неизменным успехом.
Линдсею нравились роскошные отели, и всю жизнь он кочевал из одного в другой, порой пересекая Атлантику по три раза за неделю. Он разъезжал по европейским странам, проворачивая свои сомнительные операции и заключая сделки. В первоклассных отелях Европы его хорошо знали и принимали как важную персону, так что везде его ждало обслуживание по высшему разряду. Деньги Линдсей бросал направо и налево.
Во второй половине дня 26 октября Линдсей сидел в фойе отеля «Хилтон» в Вашингтоне и лениво наблюдал за снующими людьми. Его бледно-голубые глаза отслеживали каждый их шаг. У Линдсея была игра — угадывать, кем могут быть эти люди и чем они зарабатывают на жизнь.