— Не получится. Мне нужно вернуться в контору, — он поставил на принесенном счете размашистую подпись. — Могу я дать тебе один совет? Обычно я никому не даю советов, но ты мне нравишься. А совет мой таков: в Мексике много женщин, есть выбору если нужно с приятностью провести время. Но, выбирая, будь осторожен. В Мехико-Сити поговаривают, что Хуана — женщина роковая. Это наша современная Кармен. Из-за нее уже погибли два торреро. Невозможно успешно вести бой с быком, когда голова твоя забита мыслями о женщине. Лучше обратить внимание на кого-нибудь другого. И с этим предложением я прощаюсь с тобой. Будь осторожен. Не завтра и не послезавтра, а сегодня, сейчас. Если будешь благоразумен, избежишь многих неприятностей. Помни, что женская красота часто бывает лишь привлекательной наживкой, под которой таится крепкий и острый крючок. — Он пожал Кейду руку. — Я восхищаюсь твоими работами. Надеюсь, скоро увидимся.
Кейд смотрел, как он быстро идет к своей машине. Теперь он думал, что не задержится в Акапулько. Но совет пропустил мимо ушей.
Когда Оросео отъехал, Кейд вышел из ресторана. У джипа он помешкал, глядя на необычайно яркие голубые звезды, усыпавшие черный бархат неба. Воздух был горяч и неподвижен. Слышался шум накатывающихся на берег волн. Вдали можно было увидеть гору. Огни придали ей абрис гигантской игуаны. По склонам горы пролегала автотрасса, и автомобильные фары были похожи на светлячков, вспыхивающих и снова исчезающих, когда автомобиль скрывался за стеной деревьев.
На обратном пути он думал о Барреде. Кейд решил позвонить Сэму Уонду и узнать, что тот хотел ему предложить. Тогда можно было покинуть Акапулько хоть завтра. Занятый новой работой, он и думать забудет о Хуане. Будет совершенно не по-джентльменски, говорил он себе, испортить Барреде такой месяц. Барреда не стал бы рисковать жизнью, если бы не был влюблен по уши.
В отеле Кейд сразу же прошел в свой номер и заказал разговор с Нью-Йорком. В ожидании звонка он опустился на кровать, закурил сигарету и стал любоваться лунной дорожкой на море.
Уонд позвонил минут через двадцать.
— А мне сказали, что ты на неделю слинял! — взревел он голосом, который специально выработал — с целью доказать окружающим, что все еще жив.
— Слушай, у меня барабанная перепонка лопнет. Я передумал. Что там у тебя, Сэм?
— Передумал? — Уонд слегка понизил голос. — А в чем дело? Что, она тебе не дала?
— Кончай дурака валять. Разговор денег стоит. Так что там у тебя?
— Бой быков, — ответил Уонд. — В следующем месяце выходит новое издание. «Посмотрите сами» называется. Высокоморальное, просветительское и поучительное. Но «бабок» у издателей до чертовой бабушки. Они полагают, что смогут прекратить бои быков, если настроят соответственно общественное мнение, а для этого им нужны именно твои снимки. Все очень просто, усекаешь? А предлагают они три тысячи. И двадцать пять процентов, если снимки будут печататься за пределами Штатов. А они, конечно же, будут там печататься. Сам понимаешь, чего издатели хотят: растерзанные лошади, агонизирующий бык, трусливый тореадор и туристы-садисты. Не мне тебя учить. В это воскресенье состоятся крупные бои. Я уже поговорил с Крилом. Он говорит, что быки на этот раз будут хороши. Выступает Диас — он сейчас популярен. Большой герой, большие деньги, все такое. Берешься?
«Сегодня пятница, — думал Кейд, — что ж, годится. Все устраивается наилучшим образом».
— Хорошо, Сэм, я берусь. Пусть Крил займется билетами. Второй ряд снизу. И пусть закупит места по обе стороны около меня. Мне нужно будет жизненное пространство.
— Будет сделано.
— И скажи ему, что я хочу побеседовать с самим Диасом до и после выступления.
— Ас этим сложнее. Диас сейчас на гребне. Он может и закапризничать.
— А это уже проблема Крила. Передай ему, что мне это необходимо.
— Ладно. Зарезервировать тебе комнату в «Эль Президенте»?
Кейд заколебался. Его глаза повернулись к двери между номерами.
— Не надо. Я сам обо всем позабочусь. Мои последние снимки ты получил?
— Только что пришли. Это забой! Вэл, ты действительно велик. Я тебе говорю... Я...
Кейд, который все это слышал уже не раз, мягко опустил трубку на рычаг. Некоторое время он обдумывал новое предложение. Работа ему нравилась. Трудностей предвиделось множество, но он любил преодолевать препятствия. Света будет мало, значит, надо пошире открыть диафрагму, а следовательно, работать с малой выдержкой. Сложности возникнут также с глубиной фона. Но это ему как пчеле бутон.
Он позвонил портье и спросил насчет завтрашних авиарейсов на Мехико-Сити. Был рейс в 9.15. Можно, заметил портье, не заказывать билет заранее: самолет никогда не бывает полон. Кейд поблагодарил и повесил трубку. И снова посмотрел на Дверь в соседнюю комнату. Поднялся на ноги, подошел к двери, приложил к ней ухо и прислушался. Ни звука. Кейд прошел на балкон и, перегнувшись через перила, посмотрел в окна соседнего номера. Окна были закрыты, света не было. Кейд вернулся в номер.
«Значит, она шутила, — думал он, хмурясь и почесывая затылок. — Не меняла она никаких комнат. Дурацкая шутка».
Он извлек из шкафа сумку и принялся собираться.
Кейд злился. И злился на себя за то, что злится. Разве он уже не решил, что не будет лезть в эту любовную авантюру? Так какого черта?!
Он уложил сумку и размышлял, не пойти ли в бар и не выпить ли немного на ночь. Было слегка за полночь. Кейд решил все же лечь.
Разделся, но перед тем, как пойти в ванную, еще раз приложил ухо к двери. Снова тишина.
— Да ну ее к черту! — вслух сказал он.
Он специально подольше задержался под холодным душем. Когда же, наконец, выключил воду и растерся полотенцем, то почувствовал, что успокоился и больше не злится.