— Я пошлю Грау, — сказал Бауманн, после того как повесил трубку. — В Монтре у меня есть друг, владелец фотомагазина. У него найдется такой объектив. Грау смотается туда и обратно часа за три.
Он прошел в спальню Грау и вытащил того из постели. Бедняга, узнав, что ему надо ехать среди ночи в Монтре, очень расстроился — если судить по тем проклятиям, которыми он сыпал. Но ругался он ровно столько времени, сколько понадобилось, чтобы натянуть одежду. После чего ушел из номера.
Кейд принес из своей спальни камеру и прочее оборудование. Зарядил «минолту» пленкой, проверил другое снаряжение.
— Мне требуется побольше бутербродов, чтобы продержаться двенадцать часов, большой термос кофе, полбутылки бренди, моток тонкого, прочного шнура, метра три веревки с узлами, хороший охотничий нож и шипы, которые используют скалолазы.
Бауманн кивнул. Впервые с тех пор, как он встретил Кейда, прислушивался к каждому его слову.
— Все это у тебя будет. Что-нибудь еще?
— Да вроде нет. Я иду спать. Разбудишь меня в шесть. Думаю, это будет в самый раз.
— Мне надо быть где-нибудь поблизости?
— Нет. Как только я залезу на дерево, я буду действовать в одиночку. Но, конечно, в случае чего, у меня должна быть возможность быстро оттуда убраться. Мы сможем как-то связаться друг с другом?
— Возьмешь с собой коротковолновую рацию. Тяжеловато, конечно, но так проще всего и безопасней. Годится?
— Отлично. Через стену нам надо будет перебраться вместе. Если снегопад прекратится, ты заметешь следы. Ну и снаряжение поможешь нести.
На следующее утро, в шесть с минутами, Кейд и Бауманн вышли из отеля. Грау привез из Монтре объектив, а Бауманн достал все остальное, что запрашивал Кейд, — это было упаковано в рюкзак. Снегопад закончился, морозец стоял приличный, и дорога стала опасно скользкой.
Они остановились у «симки» Шермана, все еще стоящей на обочине дороги. Бауманн рассказал Шерману о вооруженных охранниках.
— И зачем это им? — спросил Шерман с озадаченным видом.
— Вот мы и собираемся это выяснить, — ответил Бауманн. — Ты будешь ждать по эту сторону стены. Когда я вернусь, перебросишь мне веревку. Гляди в оба!
Бауманн подсадил на стену Кейда, а его самого подсадил Шерман. Шерман привязал к концу веревки рюкзак, сумку с фотоснаряжением и рацию, и Бауманн затащил все это на стену. Потом оба спрыгнули и осторожно двинулись через лес. Они шли друг за другом, и Бауманн тщательно ступал в следы Кейда.
Наконец Кейд тихо произнес:
— Мы уже близко. Осторожно.
Бауманн что-то пробормотал в ответ. Перед ними за деревьями была заснеженная лужайка.
Кейд шел медленно, удвоив осторожность, пока они не подошли к выбранной им во время вчерашней разведки сосне.
— Видишь их? — прошептал он, указывая в сторону замка.
Бауманн с шипением выпустил воздух сквозь зубы, когда заметил охранников. Они стояли с интервалом метров в десять и вглядывались в лес. Темные неподвижные фигуры с оружием наперевес.
Кейд, держась в тени дерева, уселся прямо в снег и стал привинчивать шипы на подметки своих ботинок. Пальцы его плохо гнулись от холода, работка была не из легких.
Бауманн прошептал:
— Слушай, кого и от кого они охраняют?
Он все еще пристально вглядывался в неподвижные фигуры часовых.
— У тебя еще будет время об этом поразмыслить, — ответил Кейд, поднимаясь.
Он размотал веревку с завязанными узлами и забросил ее на ближайшую толстую ветвь, затем, ухватив за петлю, вонзил шипы в кору дерева и медленно, натужно полез вверх. Забравшись на нижнюю ветвь, передохнул.
— Ладно, — сказал он, склонившись вниз. — Давай оборудование и сваливай. Не забудь следы замести.
Бауманн привязал рюкзак и прочее к концу веревки и проследил, как Кейд затаскивает все это на дерево. Потом помахал рукой, пробормотал: «Удачи!» и попятился в глубь леса, заметая следы срезанной еловой лапой.