Лепски подошел к двери, распахнул ее ногой и прижался к стене.
Все было тихо. Держа перед собой револьвер, Лепски осторожно заглянул в комнату. Из-за открывшейся двери в коридоре стало светлей.
— Черт! — воскликнул Лепски и вошел внутрь. — Оставайся на месте!
Но я подвинулся вперед, чтобы заглянуть в комнату.
На полу лежал мальчик-индеец, на вид ему было лет четырнадцать. На нем были грязные белые брюки и сандалии. Майка пропиталась кровью, кровь запеклась и на лице. По его широко открытым остекленевшим глазам было ясно, что он мертв.
— Взгляни сюда, — позвал меня Лепски и направил фонарь в темный угол.
Прислонившись к стене, сидел Пит Левински, сжав в руке пустую бутылку виски. Его лицо представляло собой кровавое месиво. Над переносицей я рассмотрел дырку от пули.
— Найди телефон и дай знать в полицию, — скомандовал Лепски. — Я останусь здесь.
Выбежав из дверей и пересекая двор, я с величайшим облегчением думал только об одном: бедняга Пит Левински уже ничего не сможет рассказать Лепски.
***
Было уже больше десяти вечера, когда я отпер дверь своей квартиры, зажег свет, повернул ключ в замке, закрыл дверь на засов, прошел в комнату и рухнул в кресло. Я купил по дороге сандвичи с мясом, но есть мне не хотелось. Надо было подумать.
Пит говорил, что приставит к Джошу шайку знакомых мальчишек. Мальчик-индеец с простреленной головой, очевидно, был одним из них. Вероятно, Джонс его заметил, выследил, пришел вместе с ним к Питу и застрелил обоих. Этот вывод меня не вполне устраивал, но что поделаешь, за неимением другого приходилось довольствоваться им. Во всяком случае, вид убитых яснее ясного доказывал, что, как и утверждал Колдвэлл, Джонс и Поффери смертельно опасны.
Но в моем мозгу, словно большой вопросительный знак, торчала Нэнси-Хэмел. Каким образом она оказалась связанной с Поффери? Я не сомневался, что она ему помогала.
Затушив сигарету, я закурил следующую. Я так и сделал, ломая голову, не в силах ничего понять, когда кто-то позвонил в дверь.
Я вышел в прихожую открыть дверь. На пороге стоял Лу Колдвэлл, я посторонился, приглашая его войти.
— Увидел у вас свет, — пояснил он. — Что вы думаете об этих убийствах? Они вам о чем-нибудь говорят?
— Ни в малейшей степени. Как насчет выпить?
— А почему бы и нет?
Он вышел в гостиную и уселся, вытянув длинные ноги:
— На набережной поднялся такой переполох, что я о Поффери уже и расспрашивать не стал. Завтра, когда все немного затихнет, отправлю в порт на разведку нескольких наших ребят.
— По-моему, если Поффери и был здесь, то смылся, — сказал я, наливая Колдвэллу неразбавленное виски.
— Я все же порасспрашивал в порту, пока туда не примчалась чуть ли не вся городская полиция. Никто Поффери не видел. Может, завтра сообщат что-нибудь из Нассау.
— Ручаюсь, что он там.
Колдвэлл отпил полстакана, вздохнул, потом осушил стакан до дна.
— Как вам показались эти двое убитых, Барт? Я их хорошо рассмотрел. Это дело рук профессионала. Два выстрела — два трупа. Почерк — Поффери. Вот я и думаю, какая тут связь? Вам ничего в голову не приходит?
— Нет, скорей всего кто-то затаил на Пита обиду, — предположил я. — Он же в свое время раскрыл банду торговцев наркотиками. Вот, наверно, они и свели с ним счеты.
— А мальчишка при чем? Я пожал плечами:
— Свидетель?