— Не могу же я весь день торчать здесь, — проворчала она. — Нельзя ли побыстрее шевелить своими сосисками?
Джордж положил деньги на стойку.
— Ах, мисс Хоган!.. — начал было он.
— Забудем это, — схватив бутылку и сдачу, она вышла из бара.
Трое, не спуская с неё глаз, словно стрелки компасов, повернули головы, провожая её взглядами. Девушка распахнула дверь и исчезла в горячем полуденном мареве.
Наступило продолжительное молчание. Потом Фридман хрипло сказал:
— А ведь у неё ничегошеньки нет под платьем, вы заметили?
Уилкотт все ещё пялился на дверь, словно надеялся, что девушка вернется. Затем нервно вытер потные ладони о шапку, лежащую на коленях.
— На месте Батча я бы ей шкуру спустил, — сказал Уилсон. — Маленькая шлюшка!
— А ведь у неё есть на что посмотреть, не так ли? Другой такой юбчонки не сыщешь в этой дыре, это уж точно.
— Угу, — Уилкотт с усилием оторвал взгляд от двери. — Видали, как она вошла? Встала в луче света — дескать, смотрите, вот она я! Придет день, и она нарвется как-нибудь на неприятности, помяните мое слово.
— Ее не надо ничему учить, — ухмыльнулся Фридман. — Она уже вполне созрела. Видал я её как-то с одним инженером на поле.
Двое других рывком пододвинули стулья к столу, сблизив головы с головой Фридмана. Тот перешел на шепот, так чтобы Джордж не мог слышать историю, которую он собрался поведать друзьям. Джордж посмотрел на них, поколебался, но, чувствуя себя исключенным из разговора, пожал плечами и отошел к противоположному краю стойки, занявшись бокалами. «Да и вообще, — подумал он, — зачем мне лишние подробности о жизни дочери старого Батча Хогана. Он все ещё очень опасен».
Длинная тень высокого худощавого человека протянулась от двери бара, заставив Джорджа резко поднять голову. Незнакомец стоял в дверях, придерживая створки. Потрепанная, засаленная шляпа, низко надвинутая на лоб, скрывала его глаза. Джордж, словно рентгеном, просветил его глазами. Отметив заношенный, в пятнах пиджак, вытертые на коленях брюки и пыльные, донельзя разбитые башмаки, он автоматически накрыл блюдцем бесплатную закуску. «Еще один проклятый бродяга», — подумал он.
Шаркающей походкой незнакомец подошел к стойке. Он осмотрел троих собутыльников, но те не замечали вошедшего, целиком поглощенные историей с девушкой. Джордж перегнулся через стойку и сплюнул в медную плевательницу, выразив тем самым свое отношение к вошедшему, затем вновь принялся протирать бокалы.
— Я Диллон, — медленным звучным голосом сказал вошедший.
— Да? — отозвался Джордж. — Никогда не слыхал о вас. Что угодно?
— Подай стакан воды, — все тем же звучным голосом сказал незнакомец.
— У нас воду не подают, — враждебно ответил Джордж.
— А вот мне ты подашь, — рявкнул Диллон. — Слышал, что я попросил, шпана? Воды!
Джордж протянул было руку, чтобы взять дубинку, но Диллон, сдвинув шляпу назад, в упор глянул на бармена.
— Только без глупостей, ясно? — рявкнул он.
Взгляд немигающих безжалостных глаз вызвал у Джорджа непроизвольную дрожь. Он отдернул руку, так как по природе был труслив. Он был силен как бык и частенько пускал в ход дубинку, если надо было выставить из бара какого-нибудь пьянчужку. Но этот бродяга был иным. Джордж интуитивно почувствовал, что с этим малым лучше не связываться.
— Вот ваша вода и убирайтесь к черту! — проворчал он, толкая бутылку в направлении Диллона.
Трое за столом прервали разговор о дочери Хогана и обернулись, глядя на незнакомца.
— Мой Бог! — воскликнул Фридман. — Еще один бродяга!
Джордж вспотел. Он пошел вдоль стойки, делая предостерегающие знаки Фридману.
Диллон отхлебнул из бутылки.
Присутствие двух компаньонов придало Фридману дополнительную отвагу.
— Этот малый воняет. Выстави его отсюда, Джордж.