— Ты уверена, Бет?
Она опустила ладонь на мою руку:
— Разве можно быть уверенным хоть в чем-то? Но почему мы об этом говорим?
— Через две недели он вложит капитал в акции этой стальной компании и профукает все. Ты говорила — жаль, что он не умер. Ты так сказала, помнишь?
Бет кивнула.
— Сказала?
— Да.
— Ты действительно этого хотела?
— Да.
— И до сих пор хочешь?
— Да.
— Что ж, он может умереть.
— Но как?
— Ты знаешь, что это означает. Бет?
Она откинулась на локоть и смотрела на луну.
— Кейт, я спрашиваю тебя — как?
— Сейчас не время задумываться — как. Я хочу, чтобы ты сказала мне, что ты вполне осознаешь то, что мы задумали сделать. — Я помолчал, затем сказал медленно и раздельно:
— Мы задумали убить его.
Это было сказано настолько прямо, насколько вообще возможно. Теперь все зависело от нее.
— Но как? — повторила она.
— Бет, тебя это не пугает? Что мы с тобой убьем его?
— Тебе обязательно талдычить одно и то же? — В голосе ее прозвучала язвительность.
— Я хочу, чтобы ты осознала, на что мы идем. Выигрыш составит около шестисот тысяч долларов, и я смогу жить с тобой, а ты сможешь жить со мной, и мы поделим его деньги, но это будет убийство.
Бет откинулась на спину, руками прикрывая глаза от белого лунного сияния.
— Бет?
— Если нам придется убить его, мы убьем его. Я взглянул на нее. Ее лицо было закрыто ладонями. Я склонился и отвел ее руки в стороны. В лунном свете лицо Бет казалось вырезанным из мрамора.
— Именно это нам и предстоит сделать, — сказал я.
Бет высвободилась и снова закрыла лицо ладонями.
— Как ты это сделаешь, Кейт? — Ее голос был так тих, что я едва расслышал.
— Вместе с тобой, — сказал я. — Я не смогу сделать это один. Я и ты, Бет. Это будет легко и безопасно, если ты сможешь до конца осознать, что мы идем на убийство... Ты сможешь?