— Знаю, но вот что меня беспокоит: если это все-таки мошенничество, то каким образом убьют эту девушку? Пока что я вижу только одну возможность... — Я рассказал ей о неисправной электропроводке и как это можно отделить от казни на электрическом стуле.
На Элен моя идея впечатления не произвела.
— Разве часто казнят женщин? Если это обман, то, кто бы его ни затеял, этот человек обязательно должен позаботиться о том, чтобы получить деньги.
— Моя идея в том, что она уже совершила убийство, — объяснил я, — а теперь оформила эти страховки, чтобы обеспечить себе самую лучшую защиту в случае, если ее поймают. Я согласен, что шансы попасть на электрический стул у нее невелики, но пока суд да дело, мы и остальные компании могли бы организовать ее защиту, чтобы оградить себя от возможной претензии.
Но Элен моя мысль показалась слишком уж фантастичной.
— Если это мошенничество, — серьезно сказала она, — тогда его цель — деньги. В этом я уверена. Похоже на то, как ловкий иллюзионист организует сцену для волшебного фокуса: отвлекает тебя пассами правой руки, а сам делает трюк левой. Может, я ошибаюсь и мы вообще зря теряем время на догадки, пока не встретимся с ними обоими, но помни о том, что я сказала. Если это обман, нам нужно очень внимательно следить, чтобы они не подменили эту карту другой, которую сейчас прячут в рукаве.
— Ты что, ясновидящая? — поинтересовался я. — Или это твоя знаменитая интуиция? Элен рассмеялась:
— Не знаю, милый, просто думаю вслух. Может быть, я вовсе не права.
На этом мы закончили.
После ужина мы поднялись в номер переодеться. Из своего портфеля я достал отмычку и полицейский револьвер 38-го калибра, а Элен натянула брюки и темную куртку и заправила волосы под берет.
— Если ты думаешь, что похожа на мальчика, — сказал я, глядя, как она рассматривает себя в зеркало, — то я могу тебе подсказать, в каких местах у тебя это не получилось. Начнем сверху и пойдем ниже...
— Достаточно, — строго сказала она, — не надо переходить на личности.
Мы спустились в лифте в подземный гараж. При виде Элен служитель вскочил и заулыбался.
— Да, мисс, я сейчас ее вам подгоню! — радостно сказал он и умчался.
— Если бы я был один, он бы даже не пошевелился, — заметил я. — Ты с ним флиртовала?
— Я просто была вежлива, только и всего, — холодно ответила Элен.
— Жаль, что я этого не видел, — сказал я, глядя на «бьюик», приближавшийся к нам вдоль ряда машин. — Он ее даже вымыл.
— Я залил бак, леди, — сообщил служитель, выпрыгнув из машины и начиная протирать ветровое стекло, — и вымыл ее. — Он оглядел фигуру Элен, в этом наряде было на что посмотреть. — Вы заметили, что у вас был не в порядке клапан? Так вот, я его починил!
Она поблагодарила его радостной улыбкой, а я сунул ему в руку доллар, который он принял, не сводя глаз с Элен.
Выезжая из гаража, я сказал ей:
— Я чуть не двинул этому типу в морду. Ты видела, как он на тебя смотрел?
— Бывают времена, мистер Хармас, когда вы смотрите на меня точно так же, — парировала она, — и не помню, чтобы я хоть раз двинула вас в морду.
— И лучше не надо, а то репрессии будут весьма болезненными. И позволь заметить, что я-то имею право на тебя смотреть. Разве я не пожертвовал свободой, чтобы сделать тебя порядочной женщиной?
— Я была порядочной женщиной задолго до нашей встречи, — улыбнулась Элен. — Иногда я спрашиваю себя, сохранила ли я свою порядочность.
— Не думай об этом, душечка. Ты не могла придумать ничего умнее, как выйти за меня. Я буду тебя лепить.
— Надеюсь. Я бы не хотела, чтобы меня лепил кто-нибудь еще.
— Что это такое, миссис Хармас! Разве так разговаривают с порядочным женатым мужчиной?
— Это у тебя такие мысли, а я имела в виду...
— Не важно. Так, мы подъезжаем к Четвертой улице. На Бойл-авеню есть стоянка, машину лучше оставить там на случай, если какой-нибудь коп проявит любопытство. И не забывай, милая, если что-нибудь пойдет не так, беги отсюда прочь. Пусть здесь между нами не будет никаких неясностей. Выкручиваться Из неприятностей буду я, за это мне и платят. А ты работай своими прелестными ножками.
— А каких неприятностей ты ждешь?