— Ты не должен обращать на него внимания. Он просто делает свою работу, даже если доводит ее до крайностей. — Я зажег сигарету и как бы невзначай поинтересовался:
— Мисс Джеллерт не говорила, кому достанутся деньги, если с ней что-нибудь случится?
Он решительно застегнул портфель и потянулся за шляпой.
— О претензии нет речи, значит, нет речи и о наследнике. Если ты возьмешь на себя труд прочитать договор, то ты это ясно увидишь. Страховка лишь рекламный трюк, и ничего больше. — Он поднялся. — Ну ладно, пора бежать. Мне еще собирать барахло.
Вместе с ним я подошел к обочине, где стояли наши машины.
— Пока, Алан. Успокойся, все будет в порядке.
***
Мэддакс был прав, говоря, что предпочтет мнение Элен моему. Она пять лет пробыла его личной секретаршей и выработала тончайший нюх на мошеннические сделки. Она была очень умной девочкой, а от того, как она могла вычислить сумму взноса без помощи таблиц, у меня просто кружилась голова.
Я так до сих пор и не понял, почему Элен за меня вышла, но зато знаю, зачем я на ней женился: она изумительно готовила, экономно вела хозяйство, говорила о страховании, когда я хотел о нем говорить, советовала мне, как манипулировать Мэддаксом, когда в этом была нужда, а она бывала часто, выглядела как кинозвезда, сама шила себе одежду и втискивала наши расходы в рамки бюджета, не давая нам влезать в долги, чего мне самому никогда не удавалось.
У нас была собственная четырехкомнатная квартира в двадцати минутах езды от службы. Прислуги мы не держали, и Элен управлялась в доме сама. Сэкономленные таким образом средства мы тратили на выпивку и изредка — на кино. Не думайте, что страховой следователь много получает, ничего подобного, но мы вполне справлялись и дважды в год позволяли себе покутить, отмечая даты знакомства и свадьбы.
Я опоздал к ужину на целый час, но на это имелась веская причина. К тому же я привез с собой хороший рассказ, поэтому совесть у меня была чиста, как никогда. Элен немного злится, когда я опаздываю к столу; это почти единственный повод, по которому она сердится, плюс еще моя привычка стряхивать пепел на ковер, не обращая внимания на пепельницы, которые она расставляет вокруг меня плотным кольцом.
Я открыл переднюю дверь, вошел в маленькую прихожую и принюхался в предвкушении аромата готовящейся пищи.
Никакой аромат не достиг моих ноздрей. Удар был тяжел. Похоже, на ужин меня ждало что-то холодное, а желудок Хармаса равнодушен к холодным закускам.
— Милый, это ты? — позвала Элен из ванной.
— Нет, это не я! — крикнул я в ответ. — Это компания хорватских эмигрантов, которые несколько месяцев сидели впроголодь и ждут, что их как следует накормят!
Она возникла в дверях. Я смотрел на нее, потому что на нее всегда стоит посмотреть. Она чуть повыше среднего роста, смуглая, с прямыми плечами, волосы разделены на пробор и свободно спадают на плечи, кожа цвета слоновой кости, рот большой и не слишком яркий, а глаза голубые, как незабудки. Кроме того, что она выглядит как умная кинозвезда, если такие бывают, у нее фигура снизу как у Бетти Грэйбл, а сверху — как у Джейн-Рассел.
— Ты опоздал, — сказала она, подходя ко мне. — Я думала, ты ужинаешь где-нибудь в другом месте. Ты голоден?
Я поцеловал ее, потому что это приятное занятие, но отнюдь не потому, что она этого заслуживала.
— Голоден? Это слишком мягко сказано. Я просто умираю с голоду, а опоздал я потому, что вкалывал, как пять негров на плантации!
— Ладно, милый, я это чувствую. Я сейчас же тебе что-нибудь дам. Боюсь только, что ничего особенного приготовить не успею. Я была очень занята и совсем не подумала об ужине.
Поскольку за три года нашей совместной жизни такого еще не случалось, я ощутил справедливость своей обиды.
— Пойдем на кухню, и, пока ты как можно скорее приготовишь мне что-нибудь существенное, можешь поведать мне, чем это ты была настолько занята, что позабыла о моем желудке, — сказал я, решительно беря ее за руку. — Надеюсь, ты понимаешь, что это дает мне основания для развода?
— Прости меня, милый, — она погладила меня по руке, — но не могу же я все время думать о твоем желудке. Я укладывала твои веши.
— Укладывала вещи? Откуда ты знаешь, что я уезжаю?
— У меня есть свои источники информации, — ответила она, с поразительной ловкостью разбивая на сковородку одно за другим шесть яиц. — Не так уж много того, о чем я не знаю.
— Тебе звонила Пэтти Шоу?
— Ну, она действительно позвонила.
— Я так и думал. Эта женщина очень опасна. Положила бы ты еще два яйца. Может быть, мы и разоримся, но давай не будем скрягами.