— Правда? Я не знал.
— Это было до того, как Джойс попала в кино, — объяснила Коррин. — Года четыре назад они вместе снимали квартиру. Джойс тогда была дежурным администратором в отеле, а Сьюзи работала со мной в номере. Джойс всегда говорила, что обставит Сьюзен в ее собственной профессии, так оно и вышло.
— Это было в Сан-Бернардино, не правда ли? Опять мне показалось, что взгляд ее метнулся в сторону, но она кивнула и вполне искренне улыбнулась:
— По-моему, да. Я точно не помню. Бедняжка Джойс. Значит, вы думаете, что она умерла?
— Весьма вероятно. Ваша сестра поддерживала с ней связь? Они не виделись в последнее время?
— Нет, что вы. Когда Джойс попала в кино, Сьюзи надеялась, что она ее туда тоже возьмет, но не тут-то было. Джойс задрала нос, знаете, как это бывает, и, так сказать, отделалась от Сьюзи. Они поссорились. Джойс порвала со всеми своими подругами. Наверное, успех вскружил ей голову.
— Так случается почти со всеми звездами, — кивнул я, не вполне понимая, к чему она мне это рассказывает. Я не обманывался мыслью, что она болтает просто так. Все это говорилось с какой-то целью.
— Вы оставили свою жену в Спрингвилле, мистер Хармас? — спросила она так небрежно, что я чуть было не попался, но вовремя успел заметить ловушку.
— Мою жену? Господи, конечно нет. А почему вы спрашиваете?
Она пристально смотрела на меня, но губы продолжали улыбаться.
— Мне показалось, что я ее видела. По берегу ходила какая-то девушка, и я подумала, что она похожа на вашу жену. Когда мне нечего делать, я смотрю в бинокль, мне нравится наблюдать за птицами. Так вот, я подумала, что это миссис Хармас.
— Точно нет, — твердо сказал я, слезая с табурета. — Она все время со мной. На пару дней она летала в Сан-Франциско, и сейчас я ее встречаю. Только что объявили посадку ее самолета, мне пора бежать. Доберетесь до Буэнос-Айреса, пошлите мне открытку. На днях я и сам туда собираюсь.
Пожимая мне руку, она сказала:
— Если Сьюзи удастся попасть на сцену в Нью-Йорке, вы ведь с женой попытаетесь с ней увидеться? Ей понадобится поддержка.
— Конечно, — заверил я. — Пока, желаю удачи. Когда я подходил к летному полю, самолет Элен уже приземлился, и она появилась на трапе одной из первых. Мы кинулись друг к другу. После совершенно раскованных и страстных объятий, наблюдаемых окружающими с завистью и весельем, я отодвинул ее и стал с восхищением разглядывать.
— Милая, ты такая хорошенькая, что просто хочется тебя съесть. Ты скучала без меня?
— Конечно скучала, — ответила она, улыбаясь, — но зачем рвать меня на кусочки? — Чуть задыхаясь, она поправила шляпку и решительно высвободилась из моих рук. — Хочу тебе напомнить, что я буду принадлежать тебе много лет, и нечего смотреть на меня такими безумными глазами.
— Ты погоди, пока я не привез тебя в отель, — сказал я, хватая ее чемодан. — Это только генеральная репетиция того, что я для тебя приготовил.
— Жду с нетерпением! — ответила она и рассмеялась, идя за мной к «бьюику». — Что здесь происходило, милый?
— Полно всего. Но давай не будем говорить о делах, пока не вернемся в отель. Я должен тебе кое-что сказать: ты так прекрасна, что со дня нашего расставания я считал часы до встречи, и я страшно горд, что могу называть тебя миссис Хармас.
Элен вздохнула:
— Приятно слышать, Стив. Я тоже считала часы. Вернувшись в отель, я представил ей ощутимые доказательства того, как я по ней скучал, и, похоже, она сочла их убедительными.
— Ну ладно, для начала хватит, — сказал я, отдышавшись. — Теперь иди сюда, сядь мне на колени и расскажи, что с тобой было.
— Я сяду в кресло, — твердо сказала Элен. — Я знаю, что произойдет, если я буду сидеть у тебя на коленях.
— Может, ты и права. Ладно, будь по-твоему, — согласился я и нырнул в кресло. — Давай послушаем, как шли дела на Мертвом озере.
— Рассказ о бесполезном терпении, — начала Элен, свернувшись клубочком в кресле напротив. — Мы с Питом сменяли друг друга и не выпускали остров из поля зрения ни на минуту. Ничего интересного мы не увидели. Каждое утро Конн выходил ловить змей, как-то раз мелькнула Коррин, вот и все. К ним никто не приезжал, как я надеялась. Вчера вечером они подошли к своей моторке с чемоданами, доплыли до того места, где их ждало такси, и уехали. Я подумала, что неплохо было бы осмотреть дом в их отсутствие, но у самого острова вспомнила про змей и повернула обратно. — Она сердито посмотрела на меня:
— И не вздумай смеяться! Я знаю, что струсила, но мне было не заставить себя пойти по той тропинке, где в любой момент могла выползти змея.
— Я не смеюсь, — заверил я ее и погладил по руке. — Я бы и сам туда не сунулся.
— Вот что я выяснила, — продолжала Элен. — Наблюдая за островом, мы с Питом часами болтали. Я навела его на разговор о Коннах, надеясь, что он вспомнит что-нибудь полезное, и он действительно кое-что вспомнил. По его словам, когда Сьюзен приехала в Спрингвилл по пути к Мертвому озеру, они с Конном зашли к Питу в бар выпить. Пока Конн ставил машину, Сьюзен осушила несколько бокалов. В баре сидел какой-то парень, он заговорил со Сьюзен о киноактрисах. Пит при этом стоял за стойкой и тоже участвовал в разговоре. Тот парень сказал, что считает Джойс Шерман лучшей в мире актрисой. По словам Пита, Сьюзен немного напряглась и стала говорить про Джойс Шерман всякие гадости. Она сказала, что Джойс плохая актриса, что она жила с ней, прежде чем та попала в кино, и что Шерман просто грязная бродяжка. Парень стал спорить, и Сьюзен ужасно разозлилась. Она заявила, что если бы не хороший режиссер, Джойс Шерман не могла бы даже пройти по комнате. Потом появился Конн, Сьюзен внезапно успокоилась, и они ушли. Пит говорит, что видел, как на улице Конн что-то ей говорил, и она казалась бледной и испуганной.
Я улыбнулся Элен. Теперь я понял, зачем Коррин Конн побеспокоилась мне доложить, что Сьюзен когда-то знала Джойс Шерман.