— Как нельзя хуже.
— Сядь и расскажи подробно. Я сел и рассказал подробно.
— Ну что ж, надеюсь, ты получил удовольствие, — заметил он, когда я закончил. — Мне кажется, кто-то расставил тебе ловушку, и ты в нее угодил. Черт побери! Ты попал прямо к ним в руки!
— Видимо, вы правы, — сказал я, потея. Извиняться не было смысла. Мэддакса никогда не интересовали извинения.
Он потянулся за сигарой, откусил кончик и сказал:
— Ты слышал, что Гудьер уволился?
— Он говорил, что собирается это сделать.
— Правду сказать, я не жалею, что он ушел. В своем роде он был неплохим агентом, но позволял посторонним влиять на собственное мнение. Ты тоже такой.
— Наверное, тогда мне тоже стоит уволиться. Я с надеждой ждал, что он примется меня отговаривать, но напрасно. Он закурил сигару и молчал, размышляя, самые долгие две минуты в моей жизни.
— Этот твой поступок, — сказал он наконец, — может стоить нам сто тысяч долларов. Девяти другим компаниям он может обойтись в такую же сумму. Твой поступок — не простая ошибка. Это упрямый и безответственный саботаж. Тебе было велено этого не делать. Тебе объяснили почему. Тебе было сказано не один раз, и все-таки ты поехал прямо туда и угодил в западню, не обнаружив ничего, чтобы сгладить свой промах. У меня есть все основания тебя уволить. В любом случае я должен доложить об этом остальным компаниям, поскольку несу перед ними ответственность за проведение данного расследования. Вероятнее всего, они потребуют, чтобы я тебя выкинул. Если кто-то из моих людей перестанет выполнять мои приказы, ему не поздоровится. Что ты собираешься делать, Хармас?
— Видимо, увольняться, — горько ответил я. — Что мне еще остается...
Он изучающе смотрел на меня.
— Ты уверен, что больше ничего не можешь сделать? — ровным голосом спросил он. — Ты загнал нас в эту лужу, может, тебе и стоит нас оттуда вытащить?
— Если бы мне казалось, что есть такой шанс, я бы так и сказал. Они даже еще не заявили претензию. Каждый мой шаг приводит меня в тупик. Наверное, здесь нужен кто-нибудь намного умнее меня.
— Хармас, ты работаешь на меня уже семь лет, — сказал Мэддакс. — До сих пор у тебя не было ни одной неудачи. Я скажу тебе, как я поступлю. Я выплачу тебе месячный оклад и дам отпуск на месяц. Я не желаю, знать, куда ты отправишься и что будешь делать, но если ты вернешься с раскрытым делом, то будешь продолжать работать, будто ничего не произошло. Если нет, можешь не возвращаться. — Он что-то нацарапал на листке бумаги и подтолкнул его ко мне. — Отдай это кассиру и получи деньги. А пока я подключу к делу Олли Джексона, вдруг он с ним справится.
Олли Джексон тоже был следователем; парень, который считал себя намного умнее меня, что, по моему твердому убеждению, было далеко от истины.
— Вы хотите сказать, что ставите Джексона на мое место? — спросил я, уставясь на него.
— Джексон подчиняется приказам, Хармас, и он получит эту работу. Если ты сам можешь распутать дело, то желаю тебе успеха, но мне здесь нужен надежный следователь, который бы над этим работал, а Джексон надежен.
Щелчком я отправил бумажку назад по столу. — Вырежьте из нее красивую салфеточку и высморкайтесь в нее, — сказал я, стараясь не кричать. — Я увольняюсь!
Хлопнув дверью, я вышел.
Глава 10
В Сан-Бернардино я прибыл как раз к обеду. Обнаружив Элен в одиночестве сидящей за столиком в ресторане, я тихонько подкрался к ней.
— Приятного аппетита, — сказал я ей прямо в ухо, — может быть, это последняя в твоей жизни дорогая еда.
Она подпрыгнула, будто под ее стулом взорвалась хлопушка, и обвила руками мою шею. Остальные едоки наблюдали эту сцену с явным удовольствием.
— Эй, полегче, — сказал я, — а то испортишь репутацию этому отелю!
— Стив! Откуда ты свалился?
— Я только что приехал, — ответил я, высвобождаясь из ее объятий и усаживаясь за столик. — Какой там у тебя бюджет на расходы? Как думаешь, может, он и меня выдержит?
Она внимательно посмотрела на меня: