Он ухватил Джамбо за ногу и вытащил из офиса. Волоча огромное тело за собой, он пересек коридор и вышел на лестницу. Сброшенный яростным пинком, негр скатился по ступенькам и с грохотом приземлился на нижней площадке. Эйб, который прятался за поворотом коридора, наблюдал за происходящим, выпучив глаза. Убедившись, что Джонни вернулся в офис, он подошел к Джамбо, дал ему оплеуху и с трудом усадил. Джамбо застонал, мотая головой.
— Убирайся ко всем чертям, никчемная тварь! — прорычал Эйб и, выпрямившись, заспешил к лифту. Спускаясь, он невесело думал, что теперь в самом деле придется где-то искать кредит.
Через три часа и пять минут он вошел в офис с елейной улыбкой на жирном лице и поставил на стол чемоданчик.
— Вот и готово, Джонни. Пришлось побегать, но деньги я достал.
Джонни открыл чемоданчик и, разделив содержимое на две части, передал одну Генри. Они принялись считать деньги. Всего оказалось сто тысяч пятидесятидолларовыми купюрами.
— Отлично, — Джонни пододвинул Эйбу два замшевых мешочка. Потом достал третий и из него вытащил тройную нитку жемчуга. Опустив ее в карман, он бросил мешочек Эйбу.
— Эй! Ты что делаешь? — воскликнул Эйб. — Ведь я купил этот жемчуг.
— Нет, не купил. Это плата за подлость. Я же предупреждал: без фокусов. — Джонни шагнул вперед, и Эйб попятился от него, весь съежившись.
— Если ты еще раз выкинешь со мной такой фокус, я сломаю тебе шею. — Он повернулся к дверям, кивнув Генри: — Пошли, полковник.
Не глядя на Эйба, Генри двинулся вслед за ним к лифту.
Тем временем Лиза и Гарри вернулись домой. Хотя после морской прогулки Лиза выглядела лучше, ее по-прежнему мучили боли. Новые лекарства мало помогали. В раздражении она без конца пилила Гарри за несостоявшуюся сделку с техасцем. Но Гарри уже перестали волновать ее придирки. Он провел три незабываемых дня и две ночи с Таней, которые стоили всего, что он терпел от Лизы. Кроме того, он помнил, что через два дня в Сан-Франциско должна состояться ежегодная встреча пайщиков корпорации Коэна. Лиза всегда присутствовала на этих встречах, а Гарри рассчитывал отвертеться, сославшись на запущенные из-за долгого отсутствия дела. Но вышло иначе. Полный оптимизма, он уже предупредил Таню, что две ночи у него свободны, когда Лиза вдруг объявила, что плохо себя чувствует и ему придется ехать в качестве ее представителя. Гарри был вне себя, но у него не нашлось ни аргументов, ни предлога увильнуть. В тот вечер он украдкой выбрался из дома и поехал с Таней к себе на квартиру. В машине он сообщил ей новость. Таня серьезно кивнула.
— Это судьба, Гарри. Ты веришь в судьбу?
— Конечно. — Однако его в этот момент меньше всего интересовала судьба. — Черт знает, какая неудача. В общем, такие вот дела. Надо ехать.
— А она останется одна… с сиделкой?
— И со всей прочей прислугой. Ты напрасно за нее беспокоишься.
— Наверное, она ляжет спать в десять тридцать и как всегда примет снотворное? — спросила Таня, не глядя на него. — Ведь правда, у нее очень печальная жизнь.
— Ох, перестань, — Гарри обнял ее одной рукой. — Послушай-ка: по-моему, на тебе слишком много надето.
Таня улыбнулась.
— Это недолго поправить… Она не позовет гостей, пока ты в отъезде?
— Нет. Когда она принимает гостей, я должен быть при ней. Ну все, Таня! Раздевайся!
Гарри вернулся домой около двух часов ночи. Он открыл дверь и тихонько двинулся к своей спальне. Здесь его ждал шок, от которого по его спине пробежали ледяные мурашки. Он увидел, что дверь Лизы в дальнем конце коридора открыта, и в комнате горит свет.
— Гарри? — резкий, ворчливый голос наполнил сердце Гарри страхом.
Собравшись с духом, он медленно прошел коридор и остановился в дверях. Лиза сидела на кровати, обложенная подушками. Рядом лежал том «Войны и мира». Ее осунувшееся от боли лицо было бледно, большие глаза блестели.
— Где ты был?
Гарри понимал, что необходимо сейчас же придумать какую-нибудь убедительную ложь, иначе не миновать беды.
— А, Лиза… — сказал он, входя в комнату и закрывая дверь. — Почему ты не спишь? Снова болит?
— Где ты был?
— Я не мог заснуть. Ходил прогуляться. — Он подошел к кровати и сел рядом.
— Гулял? В такое время… уже третий час. Я тебе не верю!