— У него вспыльчивый характер. Любит пускать в ход кулаки, если ему не потрафят, но я эту породу знаю. В случае чего он не подведет.
От Марты не ускользнуло, куда направлен его взгляд. Она повернулась к Джильде.
— Может, ты все-таки оденешься, лапочка? Я думала, мы вместе спустимся в казино.
— Понятно, хотите потрепаться без меня, старые олухи. — Джильда поднялась, прижав к себе халатик и раскачивая обнаженными бедрами, прошла через террасу под зачарованным взглядом Генри.
— Мила, — пробормотал он, теребя усы.
— Надавать бы ей по заднице! — сердито откликнулась Марта. — Так что с этим парнем?
Генри передал ей слова Эйба, добавив:
— Я его видел, и он мне не понравился. Работа ему по плечу, тут и сомневаться нечего. Вот только… — Он принялся теребить свой галстук-шнурок руками. — У нас здесь Джильда… — Думаешь, станет с ней крутить?
— Наверняка.
— Ну и что? — Марта достала новую конфету. — Ей нужен мужчина. По мне так лучше всего… меньше беспокойства. Сумеет он справиться с сейфом?
— Эйб за него ручается.
— Ты взял у него брошь или еще что-нибудь?
Генри достал из кармана футляр.
— Эйб расщедрился. Восемнадцать кусков стоит.
Марта осмотрела браслет и кивком выразила одобрение.
— Как тебе кажется, Генри, у нас не будет неприятностей с Эйбом?
— Не думаю. За ним смотри в оба, но ведь он идет на все наши условия. Будет видно, когда мы выложим товар и потребуем деньги.
С минуту поразмыслив, Марта сунула футляр в свою сумочку, лежавшую на столе.
— Получится у нас, Генри, как ты думаешь? — спросила она вдруг с оттенком неуверенности в голосе.
Генри скрестил длинные ноги, задумчиво уставясь на оживленную гавань внизу.
— Надо, чтобы получилось, — сказал он.
Двумя днями позже все трое собрались на террасе. В воздухе повисла легкая напряженность, но никто не подавал вида, что ее ощущает. Марта и Генри сидели на шезлонгах под сенью большого зонта. Джильда в крошечном белом бикини, подчеркивавшем ее золотистый загар, лежала на солнцепеке. Марта трудилась над натянутой на пяльцы вышивкой и время от времени запускала руку в большую коробку конфет, принесенную Генри из магазина в холле. Генри изучал биржевую колонку в «Нью-Йорк таймс». Мысленно он продавал и покупал множество акций и мог часами подсчитывать свои воображаемые барыши. Джильда расслабленно лежала на кушетке, чувствуя, как в нее вонзаются жгучие солнечные лучи. Она могла так лежать целыми днями. Ни Марта, ни Генри понятия не имели, какие мысли бродят в ее голове, пока она загорает. Генри подозревал, что никаких, но Марта, которая лучше знала ее, была не так в этом уверена.
Телефонный звонок заставил их встряхнуться. Марта отложила пяльцы. Джильда подняла голову. Генри бросил газету, встал и пошел в гостиную медленным шагом, напоминавшем Марте неровные движения аиста. Они слышали, как он произнес своим звучным аристократическим голосом: «Да?» и потом: «Будьте любезны, скажите ему, чтобы поднялся». Генри вернулся на террасу.
— Прибыл наш шофер.
— Прикройся, Джильда! — сказала Марта. — Надень халат.
— О, Господи! — раздраженно воскликнула Джильда, но все же встала и натянула на себя халатик.
Она отошла к перилам и перегнулась через них, глядя на кишащий людьми бассейн в саду отеля.
Джонни Робинс произвел сильное впечатление на Марту. Он появился в безукоризненной, хорошо сшитой униформе шофера темно-синего цвета, держа под локтем фуражку. Это был высокий парень мощного телосложения, черноволосый и коротко остриженный, с узким лбом, тупым носом, широко расставленными зеленовато-карими глазами и тонкогубым, крепко сжатым ртом. Все в его облике говорило о силе и притаившейся необузданности. Он двигался бесшумно, ступая легким и пружинистым шагом боксера.
— Привет, Джонни, — сказала Марта, разглядывая его. — Добро пожаловать.
— Привет. Я о тебе слышал, — откликнулся Джонни, и его жесткое лицо осветилось непринужденной улыбкой. — Старичок рассказывал.