— Но мы же должны были встретиться. Почему ты так поступила?
— А почему я не должна поступать так, как мне нравится? — огрызнулась она. — Ты слишком много позволяешь себе. Говорю тебе, я устала… Я знал, что сейчас разговор прервется: Ева просто-напросто повесит трубку. Я занервничал и запаниковал. Меня продолжала мучить бессильная злоба. Но сказанные мной слова были полны унизительной мольбы:
— Подожди, Ева, не бросай трубку. Выходит, встреча не состоится и я не увижу тебя сегодня. Очень жаль, я понимаю, что ты устала, но ты могла бы позвонить мне. Ты же знала, что я жду твоего звонка. Неужели после всего того, что произошло в уик-энд, я не заслужил, чтобы ты относилась ко мне хоть немного лучше?
— Хватит! — воскликнула она. — Если тебе уж так хочется, то приезжай сейчас. Только прекрати эту пустую болтовню. Еще ведь не слишком поздно? Приезжай, и хватит ныть.
Прежде чем я успел что-либо ответить, прозвучали гудки. Я не колебался и, схватив шляпу, побежал к лифту. Через несколько минут я уже сидел за рулем и мчался на Лаурел-Каньон-Драйв. Ночь была тихая и лунная. Несмотря на оживленное движение, я через 13 минут подъехал к Евиному дому. Я постучал, и она тут же открыла дверь.
— Ты невыносим, Клив, — сказала моя мучительница, входя в спальню. — Что с тобой происходит? Мы же недавно виделись.
Я смотрел на Еву, стараясь побороть раздражение. На ней был голубой халат, и от нее ужасно пахло виски. Она посмотрела на меня и скорчила гримасу.
— Господи! — произнесла Ева и зевнула. — Как же я устала!
Она растянулась на кровати и смотрела на меня, как на что-то неодушевленное. Я заметил, что глаза женщины слипаются. Я склонился над ней, и внезапно меня охватило отвращение.
— Ты совсем пьяная, — недовольно проговорил я.
Ева приложила руку к голове.
— Да, — подтвердила она, снова зевнула и добавила, закрыв глаза: — Я много выпила.
— Как ты могла так поступить со мной? — закричал я, испытывая огромное желание схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть. — Я так долго ждал. Неужели в тебе совсем нет человечности?
Ева с трудом приподнялась на локте. Лицо ее застыло в гримасе, а глаза были похожи на мокрые камешки.
— Человечности? — повторила пьяная женщина. — К тебе? С чего бы я стала по-человечески относиться к тебе? Да кто ты такой есть? Я предупреждала тебя, Клив. Для меня существует только один человек на свете — Джек.
— Замолчи, я не хочу слушать о твоем проклятом Джеке! — взорвался я.
Ева разразилась смехом.
— Если бы ты только посмотрел на себя со стороны! Как же глупо ты выглядишь! — еле смогла выговорить она сквозь свой идиотский хохот. — Сядь и не стой надо мной как вкопанный!
Внезапно я возненавидел ее.
— Где ты шлялась все это время?
— Нигде. Я работала. А тебе нет до этого никакого дела.
— Ты хочешь сказать, что забыла обо мне?
— Нет, не забыла. — Ева снова захихикала. — Я помнила, но я подумала, что ожидание пойдет тебе на пользу. Именно поэтому я заставила тебя ждать. Теперь ты, может быть, уже не станешь смотреть на меня, как на свою собственность.
Я готов был ударить Еву за ее безжалостные слова.
— Хорошо! — сказал я. — Если ты так со мной поступаешь, то мне лучше уйти.
Женщина с трудом встала с кровати и обвила руками мою шею.
— Не глупи, Клив, оставайся… Я хочу, чтобы ты остался.
«Ты хочешь сказать, что тебе нужно вытянуть из меня деньги, грязная шлюха», — подумал я и, разняв руки Евы, толкнул ее на кровать.
— Ты, Ева, безобразно пьяна, — сказал я и отошел от кровати. — Мне и в голову не приходило, что после нашего уик-энда ты можешь так относиться ко мне.
Ева закинула руки за голову и захихикала.