— Это их стиль... Как-то они пытались проделать такое и со мной... Тим, есть какая-то возможность увидеться с ним?
— Ни малейшей. Он считается спецзаключенным Брендона. Даже агенты ФБР еле добились разрешения взглянуть на него.
Я закурил еще одну сигарету и передал пачку Мифлину.
— Я не думаю, что он это сделал, Тим.
— Что ж, к тому времени, как он предстанет перед судом, ты останешься единственным человеком в городе, который верит ему. Дождись завтрашнего дня, и ты увидишь, как запестрят заметки во всех газетах города, обвиняя твоего дружка. Единственный путь к его спасению — это найти настоящего преступника.
— Я постараюсь помочь ему. Что собирается делать Брендон?
— Ничего. С его точки зрения, дело закончено. В его руках Пирелли и все улики.
Я открыл дверцу машины и вышел.
— Ну что ж, это, по крайней мере, дает мне свободу действий. Я собираюсь начать расследование, Тим.
— Желаю удачи, — сказал Мифлин. — Тебе предстоит приятная работа. С чего ты думаешь начать?
— С Мэри Джером. По-моему, ей должно быть кое-что известно об этом деле.
— Возможно, хотя я и сомневаюсь. Она не вернулась бы в «Оушн-энд», если бы была связана с похищением.
— Может быть, но я все же хочу ее повидать.
— О'кей. Дашь мне знать, если понадоблюсь. Я и сам считаю, что улики были подброшены Пирелли, но это строго между нами.
— Спасибо, Тим. Надеюсь, я найду что-нибудь и для тебя... Пока!
Я сел в бьюик, махнул рукой Мифлину и поехал в сторону Сентрал-авеню. На полдороге я увидел телефонную будку, зашел в нее и набрал номер Франкона. На этот раз он сам взял трубку.
— Джастин, какое впечатление произвел на тебя Пирелли?
— Я думаю, что он не участвовал в похищении, — живо ответил тот. — Но это не значит, что мне удастся вытащить его из этой истории. Я попытаюсь, но все это выглядит довольно безнадежно. Улики подобраны весьма тонко. Это сделано знатоком своего дела. Самая опасная часть доказательств — деньги. Давайте встретимся завтра утром в моей конторе. Нужно обсудить дело с разных точек зрения и наметить план действий.
— Хорошо.
— Не особенно надейтесь, Вик. Мне неприятно говорить, но дело Пирелли — дохлый номер.
— Пока еще не дохлый. — Я повесил трубку.
Глава 3
Джастин Франкон сидел в кресле за письменным столом, перекинув ногу через одну из ручек кресла и заложив пальцы за проймы жилета. Во рту у него торчала потухшая сигарета. Это был маленький, жилистый человек с черными усами и пронзительными глазами. Внешне он напоминал хорька. Глядя на него, я никогда бы не подумал, что передо мной сидит преуспевающий адвокат, у которого клиентов-миллионеров больше, чем у любого другого адвоката во всей Америке.
Керман, Паула и я сидели перед его массивным столом, и Франкон предоставил нам сомнительное удовольствие любоваться его профилем, а сам рассматривал золотую полоску пляжа, расстилавшегося под окнами его конторы, мысленно взвешивая все «за» и «против» нашего дела. В комнате царила тишина. Наконец он снял ноги с ручки кресла и повернулся к нам.
— Ничто из сказанного вами не убедит присяжных в том, что Пирелли невиновен. Сейчас в нашем распоряжении нет убедительных доводов, а значит, вы должны добыть их. Нужны такие доказательства, чтобы присяжные решили оправдать его, даже не удаляясь на совещание. Без этого моя защита будет простым сотрясением воздуха, не более. Пока Пирелли обвиняют только в убийстве Суоки, но если к началу процесса будет найден труп Дедрика, то на него повесят два убийства, а это — прямая дорога в газовую камеру.
Он скосил глаза на потухшую сигарету и, нахмурившись, выбросил ее в корзину для мусора.
— Теперь посмотрим, какими уликами против Пирелли располагает полиция. В его квартире найден револьвер. С трудом, но я смогу убедить присяжных, что он подброшен. То же самое и в отношении удочки. Но деньги! Никто из присяжных не поверит, что такую сумму подбросили. Вот где парень, осуществивший этот подлог, проявил сообразительность. Сто тысяч долларов — чертовски большая сумма. Надеюсь, вы согласны со мной?
Я кивнул.