- Мистер Менсон, меня интересуют мнения других людей. Вы опытный журналист. Что вы думаете об этом деле? Мне кажется не правдоподобным, чтобы какая-то женщина пошла к Горди и застрелила его. Я скорее могу представить в роли убийцы мужа этой женщины, совершившей кражу в универмаге, которую Горди шантажировал. Что вы на это скажете?
- Звучит логично.
В город мы въехали молча, потом он обронил:
- Сегодня мы получили сообщение, что в вашем доме кричала какая-то женщина.
- Мы уже выясняли этот вопрос с сержантом Флинном. Виноват приемник.
Мы снова умолкли. Уже когда я заезжал на стоянку перед резиденцией Чендлера, Голстейн снова заговорил:
- Менсон, при моей работе приходится обращать внимание на слухи. Правда, что вы разводитесь со своей женой?
Я взглянул на него:
- Да, но не понимаю, почему вас это интересует. Он пожал плечами:
- Извините, но все же дайте мне адресок вашей жены, хорошо?
- Разумеется, дам.
Его холодные как лед глаза на минуту задержались на мне:
- Что, если та женщина кричала не по радио? С меня было более чем достаточно.
- На вашем месте, лейтенант, я не слишком бы на это полагался. И пока мистер Чендлер - мой босс, вообще не полагайтесь ни на что.
Это был подленький прием, но он подействовал. Лейтенант оставил меня в покое. Когда я уходил, он стоял на месте, теребя свой нос и уставившись взглядом в пространство.
***
Едва войдя в кабинет Чендлера, я понял, что великий человек пребывает в дурном настроении. Глубокие морщины между бровями всегда предвещали недоброе.
- Садитесь. Что, скажите на милость, я слышу о вас с Линдой?
- Мы разводимся, - я сел. - Это может случиться с каждым.
Он нахмурился:
- Я же, кажется, предупреждал вас, что как главного редактора нашего журнала вас не может коснуться никакой крупный скандал.
Снова разболелась голова, и мне стало все безразлично. На моем счету в банке лежат 130 тысяч долларов, и я могу спокойно вернуться в Лос-Анджелес и жить, ни от кого не завися.
- Да, вы меня предупреждали, мистер Чендлер, и потому я заявляю об уходе. Вы довольны? Он подался вперед:
- Стив, вы шутите?
- Я говорю совершенно серьезно. Ежели, пожелав развестись с женой, я буду вынужден выслушивать ваши нотации, я предпочитаю уйти.
Он перестал хмуриться.
- Даже и не думайте, - он достал из шкатулки на письменном столе сигару и закурил. Потом продолжал:
- Если вы уйдете, журналу конец. Вы прекрасно себя проявили, Стив. Здесь замешана женщина?