— Что ты делаешь в темноте? — спросил я, проходя в спальню.
Она лежала возле окна, и в свете луны неясно вырисовывался её силуэт.
— Я люблю смотреть на море, — ответила Марго. — Не включай электричество, дорогой.
На ней была лишь черная шелковая пелерина, через которую просвечивало тело. Она протянула мне руку.
— Подойди ближе и сядь, Лу, — сказала она. — Здесь хорошо, не правда ли? Нет ничего прекрасней ночного моря!
Я сел рядом, но руки не взял. Образ мертвого Трисби, стоявший перед глазами, не располагал к интимности.
— Что-нибудь случилось, дорогой?
— Марго, ведь ты была когда-то влюблена в Трисби?
Наступила длительная пауза, и её рука опустилась.
— Да, — ответила она наконец с отчужденностью в голосе, — я была влюблена. Мне нравилось в нем здоровье и сила и даже поразительное самомнение. Слава богу, мое чувство исчезло так же быстро, как и возникло. Я никогда не прощу себе это увлечение.
— Все мы совершаем в жизни ошибки, о которых потом сожалеем, — заметил я, отыскивая в кармане сигарету. Прикуривая от зажигалки, я видел, что она, приподняв голову, смотрит на меня широко открытыми глазами.
— С Жаком что-нибудь случилось? Ты был там?
— Он убит. Его застрелили.
— Убит? — Из её груди вырвался стон. — О, Лу! Он обращался со мной жестоко и подло, но в нем было что-то...
Не закончив фразы, она умолкла.
— Это, конечно, Бриджетт! — сказала она через минуту.
— Я не уверен.
Внезапно Марго села.
— Я не сомневаюсь, что это сделала Бриджетт. Ведь она пыталась убить его, разве не так? — Спустив ноги с кушетки, Марго продолжала:
— Она убила его! Но ничего, безнаказанно ей это не пройдет! Отец добьется правды!
— Предположим, добьется, а что дальше?
В темноте я почувствовал на себе её пристальный взгляд.
— Как что? Он выкинет её из дома!
— Я полагал, ты не станешь впутывать в это дело полицию, — спокойно заметил я.
— Конечно, нет, полиция ничего не будет знать. Отец просто вышвырнет её вон.
В окно я увидел, как к бунгало на большой скорости приближался автомобиль, на крыше которого мигала красно-синяя сигнальная лампа.
— Не думаю, что полицейские останутся в стороне, — сказал я, поднимаясь. — Через минуту они будут здесь. — Я вышел в холл и сунул оба револьвера — свой и миссис Криди — в ящик тумбочки.