- Я не только считаю, но даже уверен в том, что я хороший детектив. Теперь она подошла ко мне почти вплотную и, бросив на меня еще один сверлящий взгляд, кивнула и чопорно опустилась на один из своих античных стульев. - У меня есть основание полагать, что мою дочь шантажируют, - произнесла она, сложив руки с длинными ухоженными ногтями на коленях. - Надеюсь, вы знаете, что нужно делать в подобных случаях?
- Конечно, миссис Торнсен, - ответил я с каменным лицом.
- Я хочу, чтобы вы узнали, почему мою дочь шантажируют и кто это делает?
- Если вы мне в этом немного поможете, то не возникнет никаких проблем. Скажите, пожалуйста, что заставляет вас так думать?
- В течение десяти последних месяцев моя дочь регулярно снимает со своего лицевого счета в банке по десять тысяч долларов ежемесячно, - она нахмурилась и посмотрела на свои руки. - Это насторожило мистера Акленда, и он сообщил об этом мне.
- А кто этот мистер Акленд?
- Это банкир нашей семьи. Он управляющий «Пасифик энд Нэшнл Бэнк». Они с моим последним мужем были большими друзьями.
- У вашей дочери собственный счет в банке?
- К сожалению, да. Муж очень любил Анжелу. Он оставил на ее имя значительные деньги и имущество. E?eiety?iue же доход с имущества составляет пятнадцать тысяч долларов. Это, конечно, огромные деньги для девочки ее возраста.
- Сколько же ей лет?
- Двадцать четыре.
- Я не вижу ничего ненормального в том, что девушка двадцати четырех лет, имеющая доход в пятнадцать тысяч долларов ежемесячно, тратит десять тысяч, но вы, возможно, внесете в это какую-нибудь ясность.
- Это совершенно ненормально, - резко возразила миссис Торнсен. - Я должна вам сказать, что Анжела не вполне нормальна. Видите ли, когда я была беременна ею, я переболела корью. - Она замолчала и испытующе посмотрела на меня. - Вы понимаете, что это значит?
- Да, конечно. Болезнь может повлиять на ребенка.
- Вот именно. Анжела поздно начала развиваться. Пришлось нанять ей специально домашнего учителя, но и после этого она сильно отставала от своих сверстников. И только к двадцати годам она проявила какие-то признаки зрелости. Мой муж совершил такую глупость!... Первые два месяца она не проявляла никакого интереса к своему месячному доходу, а затем начала снимать со счета такие огромные суммы. Мистер Акленд, который является также и моим другом, вначале не решался разговаривать со мной на эту тему и лишь на прошлой неделе сообщил мне об этом. Это его предположение о возможном шантаже. Он очень опытный человек, и я ему вполне доверяю.
- Итак, уточним, миссис Торнсен. Ваш муж умер год назад. Ваша дочь вошла в права наследования и ежемесячно снимает со счета по десять тысяч долларов в течение последних десяти месяцев. Так?
- Да.
- Но первые два месяца деньги ее мало интересовали?
- Мистер Акленд говорит, что тогда она снимала по две тысячи в месяц для своей негритянки, которая ей прислуживает.
- Дочь живет с вами? Миссис Торнсен удивилась:
- Конечно, нет. Между нами нет близости. Так же, как и этот дурацкий вклад, муж оставил ей коттедж в отдаленном конце нашего поместья. Там она и живет со своей негритянкой, которая все делает по дому и готовит пищу. Я уже несколько недель не видела Анжелу. К компании моих друзей она не подходит, к тому же она некрасива и чрезмерно болтлива.
- У нее есть свои друзья?
- Не имею представления. У каждого из нас своя жизнь.
- Может быть, у нее появились мальчики, а возможно только один.
Миссис Торнсен скорчила кислую гримасу.
- Вряд ли. Не могу представить себе какого-нибудь приличного юношу, увлеченного Анжелой. Она же некрасива.
- Но богата, миссис Торнсен. Масса мужчин может проявить интерес к некрасивой девушке, если у нее есть деньги.
- Мы с мистером Аклендом тоже думали об этом. Вот вы как раз это и выясните.
- Я, конечно, это сделаю, но мне хотелось бы узнать немного больше о вашей дочери. Как она проводит свое время: любит ли купаться, играть в теннис, танцевать?
Миссис Торнсен недоуменно пожала плечами.