— Ее утопили в болоте. Его самолетом отправят в Каракас. Старик устроит пышные похороны. Он — большой любитель похорон.
— Жаль только, что он не сможет насладиться собственными похоронами.
Весь день мы просидели в номере. Слушали радио. В дневном выпуске новостей сообщили, что расследование убийства мужчины и женщины, свидетелем которого стал Билл Хартли, не продвинулось вперед. Полиция проверяет приметы пропавших людей, но они не совпадают с описанием убитых, полученным от Хартли. Своим тоном радиокомментатор как бы намекал, что Хартли, скорее всего, все выдумал.
Около десяти вечера мы выписались из отеля. Старик-негр, похоже, облегченно вздохнул, когда за нами закрылась дверь. Он много повидал в жизни и, вероятно, догадался, что мы готовим какое-то преступление. Я не сомневался, что его не обманул кожаный колпак на сумке, под которым должны были лежать клюшки для гольфа. Впрочем, меня это не волновало. Служащие таких отелей редко обращались в полицию по собственной инициативе.
Раймондо положил сумку и чемодан на заднее сиденье «фольксвагена» и сел за руль.
Еще в номере мы обговорили план операции. Раймондо по-прежнему полагал, что шансов на успех у меня нет, но чувствовал себя поуверенней.
Первым делом мы поехали в главный торговый центр и остановились у магазина самообслуживания, работающего круглосуточно. Мы находились достаточно далеко от «Империала» и едва ли могли столкнуться там с боевиками Саванто. Раймондо остался в машине, а я отправился в магазин. Купил кожаные перчатки, без них я бы не забрался на кран, не стерев руки в кровь, дюжину сандвичей и большую бутылку кока-колы. И маленький рюкзак, в который сложил остальные покупки.
Сел рядом с Раймондо, и он взял курс на «Империал». Тут уже следовало смотреть во все глаза. Боевики знали, что у меня «фольксваген». Хотя в Парадиз-Сити хватало машин этой марки, я не сомневался, что каждый красный «фольксваген» будет подпадать под их пристальное внимание. Мы повернули на Райский бульвар, протянувшийся на полторы мили вдоль моря. Тут находились самые лучшие отели города. Я попросил Раймондо остановить машину.
Он нашел разрыв в сплошном ряду замерших у тротуара автомобилей и не без труда втиснул туда «фольксваген». Мы переглянулись.
— Подожди десять минут, — распорядился я. — Потом иди за мной.
По бульвару гуляли люди. В толпе затеряться легче, но Раймондо должен был нести сумку для клюшек. В десять часов вечера в гольф уже не играли, и его мог остановить любой полицейский, поинтересоваться, что он несет. Мы обсуждали этот вопрос. Но Раймондо уверил меня, что все будет в порядке. Если он заметит полицейского, сказал он, то сам подойдет к нему и спросит, как пройти к дешевому отелю. Он будет не только с сумкой, но и с чемоданом. Объяснит, что на попутках добрался до Парадиз-Сити и хочет провести здесь отпуск. Так что сумка не вызовет подозрений.
— Не забудь рюкзак, — предупредил я, вылезая из машины. — Мне придется просидеть наверху не один час. Я не хочу умереть от голода.
— Делай свое дело, солдат. За меня не беспокойся.
Я посмотрел на него.
— Все у нас получится.
Он пожал плечами.
— Я начинаю думать, что так оно и будет.
Я захлопнул дверцу и смешался с толпой. Шел я не спеша, кто же торопится на вечерней набережной, поглядывал по сторонам, опасаясь слежки.
До «Империала» я добрался за десять минут, нашел пустое место у ограждения, между обнимающейся парочкой и одинокой девушкой. В номере Саванто горел свет. Снизу я не видел, сидит ли он на балконе.
— Не хочешь ли поразвлечься? — наклонилась ко мне одинокая девушка.
Я даже не посмотрел на нее и пошел дальше.
Еще через десять минут я оказался у пустыря. Тут уже никто не гулял. И встретиться мне могли только боевики Саванто. Зажав в руке охотничий нож, я нырнул в темноту пустыря.
Прислушиваясь, выждал несколько минут. Вроде бы никого. Лег на землю и, как змея, пополз к высокой траве. Остановился ярдах в двадцати от крана, вновь прислушался. Ни звука ни шороха. Я оглядел громаду крана, едва различимую на фоне ночного неба. Похоже, люди Саванто решили, что кран можно не охранять. Даже мне стало не по себе при мысли о том, что надо взобраться на самый верх. Вот и они посмотрели на кран и пришли к выводу, что одному или двум из них нет смысла слоняться по пустырю и они смогут принести больше пользы в другом месте.
Я поднялся, подошел к крану и сел у одной из опор. Хотелось курить, но огонек мог привлечь внимание. Не оставалось ничего другого, как сидеть и ждать.
Я заметил Раймондо до того, как он увидел меня, и тихо позвал. Он подошел — с сумкой для клюшек на плече, с рюкзаком за спиной.
— Тут никого нет, — пояснил я.
Он задрал голову.
— А чего ты хотел? Никто не сможет подняться туда, в том числе и ты, солдат.
— Дай мне рюкзак.
— Ты все-таки хочешь попробовать?