Минут через двадцать Кит Лоринг вернулась из ванной, зашла в свою комнату и прикрыла за собой дверь. Он представил, как она ложится в постель. Легкий щелчок подсказал ему, что она потушила свет.
А она ничего, подумал он. В ней есть нечто, способное послужить компенсацией за скучную работу и убожество городка. Вполне возможно, что она — легкая добыча, хотя поручиться за это нельзя. Ее заинтересованный взгляд подсказывал ему, что форсировать события не стоит.
Кэлвин потушил сигарету, лег на кровать и выключил лампу. Теперь, когда темнота объяла его, гнетущий страх неудачи, денежные затруднения, осознание необходимости что-то предпринять и выбраться из трясины прозябания навалились на Кэлвина; это происходило с ним каждый вечер, стоило ему погасить свет.
Он лежал неподвижно, силясь одолеть депрессию и говоря себе: «Ты — неудачник. Тебе не выкарабкаться. Ты способен лишь обманывать себя».
Лишь после того, как Кэлвин зажег ночник, стоящий у изголовья, ему удалось заснуть беспокойным, тревожным сном.
2
В течение следующих четырех дней Кэлвин следовал одному мучительно однообразному распорядку; его съедала скука и бессмысленность рутины. По утрам он завтракал в обществе Элис, мисс Пирсон и майора Харди. В девять уезжал с Элис в банк. Девушка смущалась Кэлвина, сидя в его машине, но выбора не было. Он жил в одном с ней доме и не мог отправиться на службу в автомобиле, бросив ее на остановке автобуса.
Работа в банке не захватывала его. Он постоянно имел дело с финансовыми проблемами, страдал из-за собственного безденежья и нудных обязанностей.
В четыре часа банк закрывался. Рабочий день они с Элис оканчивали за запертыми дверями. В половине шестого покидали банк и возвращались в пансион. Кэлвин оставался в комнате, курил, разглядывал потолок до обеда, потом спускался в столовую, ел в компании трех других постояльцев, развлекая их светской болтовней, а затем коротал час, оставшийся до сна, за телевизором.
За это время он кое-что узнал об Элис Крейг. Она оказалась толковым работником; привыкнув к Дэйву, девушка уже не раздражала его. Он мог доверить ей всю текущую работу и охотно делал это. Дэйв радовался ее бесполости — она служила залогом его безопасности. Кэлвин никогда не связывался с женщинами-коллегами.
Он редко видел Кит Лоринг. Дэйв слышал, как она укладывается спать каждый вечер; он приобрел привычку пристально смотреть на внутреннюю дверь, словно надеясь, что она откроется. С каждой встречей он находил Кит все более привлекательной, но не делал попыток узнать ее поближе.
В среду, завершая рабочий день, он сидел в кабинете за столом, заваленным бумагами. Постучав в дверь, вошла Элис. Он посмотрел на нее, очаровывая девушку улыбкой.
— Я насчет завтрашнего дня, мистер Кэлвин, — неуверенно начала Элис, остановившись возле двери.
— Что-нибудь важное? Проходите, садитесь.
Она примостилась на подлокотнике кресла.
— Привезут заработную плату.
— Какую еще заработную плату?
— Для рабочих четырех местных фабрик. Деньги доставляют в спецавтомобиле к шести часам, — пояснила Элис. — Шериф Томсон и мистер Треверс присутствуют при их загрузке в бронированную камеру. Фабричные кассиры приезжают за деньгами на следующий день, в девять утра.
Кэлвин смотрел на Элис, массируя пальцами челюсть.
— Странная процедура. Какая там сумма?
— Триста тысяч долларов, — тихо ответила Элис.
У Кэлвина внезапно похолодела спина. Он подался вперед, его голубые глаза заблестели.
— Сколько?
Его реакция удивила Элис.
— Триста тысяч долларов, — повторила она.
Кэлвин заставил себя успокоиться. Он откинулся на спинку стула.
— Солидная сумма, — сказал он. — Зачем нужно оставлять ее на ночь в банке?
— Деньги доставляют из Брэкли. Если привозить их в пятницу, они не поспеют в срок. Выдача начинается после девяти утра. Нам ничего не нужно делать. Только предоставить на ночь камеру. Считают деньги фабричные кассиры.