Калумб, высокий крепыш с красным носом и пышными усами, производил впечатление любителя выпить. Его плешивый череп был украшен пыльной шляпой, а жилет, расстегнутые полы которого соединялись лишь толстой позолоченной цепочкой от часов, был покрыт сальными пятнами. Он с любопытством посмотрел на Леона и кивнул:
— Салют! Чем могу быть полезен?
Леон подхватил стул и устроился на нем верхом.
— У меня язва, — сказал он. — Каждый день в полдень я принимаю виски. К несчастью, я не умею пить в одиночку — это приближает человека к смерти. Я подумал, что, может быть, вы составите мне компанию? Впрочем, если вы не пьете, то не стесняйтесь, скажите прямо.
Калумб положил нож и наклонился к Леону:
— Вы постучали в ту дверь, старина. Но я никогда не думал, что виски может принести пользу язве.
Леон достал из кармана флакон «Джонни Уокерс» и, вытянув руку, потряс им.
— Нужно уметь пользоваться этим лекарством, — начал объяснять он. — Если я не дам своей язве то, что она хочет, она не покинет меня. А она хочет виски, да и мне это по душе, вот я и принимаю. У вас найдется из чего?
Калумб отыскал на этажерке два картонных стакана.
— У меня нет ничего лучшего, — словно извиняясь, он подул на стаканы.
Едва дождавшись, когда Леон нальет ему, быстро схватил стакан и залпом осушил его.
— Вот это напиток! — причмокнул привратник. — Ваше здоровье, шеф!
Он выпил и вторую порцию, налитую ему Леоном, и вытер рот тыльной стороной руки.
Леон, лишь пригубивший виски, потянулся, чтобы снова наполнить его стакан.
— Я новый съемщик, — сообщил он. — Меня зовут Эд Леон. Я купил агентство «Молния» — . Калумб казался удивленным.
— Рад познакомиться с вами. Меня зовут Том Калумб. Агентство «Молния», а? Вы не теряли времени!
— О, это еще что! Видели бы вы, как быстро действует моя мать! — ухмыльнулся Леон. — Это у нас в крови.
Он нахмурил брови, покачал головой и продолжал:
— Хотя, если по правде, дело не кажется мне особенно блестящим. Сегодня утром я не видел ни одной кошки.
— Не беспокойтесь, это придет, — ответил Калумб ободряюще, потягивая напиток. — Покойный Инглиш знал, что делал. Он здорово действовал. Я до сих пор не понимаю, почему он застрелился? Естественно, его самоубийство может немного задержать ваши дела, но это ненадолго.
Леон достал две сигареты, одну протянул привратнику, другую закурил сам.
— Я все время думаю, не надули ли меня? С моей рожей люди всегда принимают меня за грушу, — он грустно покачал головой. — Если бы вы только знали, сколько раз со мной пытались сыграть разные шутки. Вы считаете, что можно заработать на этой «Молнии»?
— В этом я совершенно уверен, — кивнул Калумб. — Вы скоро в этом убедитесь. У него было до тридцати клиентов в день.
— О, неплохо, — сказал Леон, задирая ноги на стол. — Вы позволите? Надо, чтобы кровь прилила к лицу. Если я несколько раз в день не проделаю этого, мне становится плохо. Моя мать была такой же. А мой бедный отец мало что имел в своем черепе. Значит, по-вашему, я поступил правильно? Кто были те люди, которые приходили к Инглишу?
Калумб пожал плечами:
— Этого я не знаю, но приходили всю неделю. Некоторые выглядели как бродяги, но большинство, думаю, были порядочными людьми.
— Вы были здесь, когда он застрелился? — будто между прочим, спросил Леон, наполняя стакан Калумба.
— А как же. А вы поосторожнее с этой штукой, это не вода! — ответил Калумб, тем не менее беря виски.
— Не говорите мне, что такой крепыш, как вы, не осилит хотя бы литр! О чем это мы? А-а... Мне сказали, что он покончил с собой между девятью и десятью тридцатью. А у него были посетители в это время?
— Три человека поднялись на седьмой этаж. Но я не знаю, к кому они направлялись. А почему вы спрашиваете?