— Конечно.
— Во время полета в Майами я все время думал, что же пытается сказать ваш муж. Эти странные фразы: «Вынут весло, тащит». Я повторял их много раз, и мне пришло в голову, что он хотел сказать: «Уинборн, письмо, ящик». «Умный, сволочь!» — подумала Хельга. Стараясь говорить непринужденно, она сказала:
— Я никогда бы до этого не додумалась.
— Я позвонил сестре Терли. Она спросила у вашего мужа, не это ли он хотел сказать. Судя по его реакции, я оказался прав. Сестра Терли уверена, что в одном из ящиков стола лежит для меня письмо. — Пауза. — Я могу вас попросить проверить это?
«Не так уж ты умен, — подумала Хельга. — Тебе бы следовало вернуться и проверить все самому».
— Мы ведь вместе с вами осмотрели все ящики, мистер Уинборн. Там не было никакого письма.
— Но могло быть. Мы искали контракт. — В голосе Уинборна послышалась резкая нотка. — Не посмотрите ли вы еще раз повнимательнее?
— Если я не позвоню в течение часа, значит, я не нашла его.
— Спасибо, миссис Рольф. Как он?
— Без изменений.
Она положила трубку и несколько секунд сидела неподвижно.
Уинборн далеко не дурак, но непосредственная опасность угрожает ей с другой стороны. Она почувствовала в голосе юриста подозрение. Если они станут серьезными, он может начать расспросы. Управляющий подтвердит, что она взяла со стола красную папку.
Хельга съежилась.
Несмотря на жаркий влажный воздух, ей стало холодно. Но сейчас не время думать об Уинборне. Сначала нужно разделаться с Джексоном... Но как?
Хельга вдруг почувствовала, что силы ее на исходе. Ей вспомнилось, как отец говорил: «Если у тебя серьезная проблема, не принимай поспешных решений.., обязательно подожди до утра».
Она встала и пошла в спальню. «Спи одна,» — сказал Джексон с издевкой. Ах, если бы здесь появился настоящий мужчина, высокий и мужественный, чьи крепкие объятия принесли бы ей облегчение.., стерли бы воспоминания о самоуверенной глумливой улыбке Джексона, о полумертвом муже, об угрозе благополучию.
Пройдя в ванную, она открыла шкафчик, достала пузырек со снотворным и вытряхнула две таблетки на ладонь. Потом решительно бросила их в рот и проглотила. Раздевшись, она встала под душ, потом прошла в спальню и бросилась на кровать.
В открытые окна долетали веселые голоса. Слышался шум машин и слабые звуки оркестра, исполнявшего «Сокровенные желания».
Сокровенные желания?
Да, ее желания сокровенны, но до чего же она одинока. Хельга еле сдерживала подступающие слезы. Она презирала людей, жалеющих себя. Сердясь на свою слабость, она потянулась к выключателю и погасила свет.
Несколько минут она лежала в тусклом свете луны, проникающем через жалюзи, потом таблетки начали действовать, и она медленно погрузилась в тревожный сон.
Сон приснился ей, когда действие снотворного уже начало ослабевать. Ей снилась контора отца в Лозанне. Он сидел за своим письменным столом, высокий, худой, с суровым красивым лицом, а она стояла перед ним и рассказывала о Джексоне. Будучи блестящим юристом, отец тем не менее питал слабость к банальным изречениям. В этом сне он разговаривал с ней, но слова не удерживались в сознании. Она слышала лишь штампованные фразы: «что посеешь, то и пожнешь», «теряя на одном, выигрываешь на другом». Потом, наклонившись вперед, он отчетливо произнес: «Лучше нападать, чем защищаться».
Просыпаясь, Хельга все еще слышала его голос: «Всегда знай своего противника!» Окончательно стряхнув сон, Хельга открыла глаза. Видение было очень живым, и она огляделась по сторонам, не понимая, где находится. Потом вспомнила.
Сквозь прорези в затемненном окне проникало солнце. Хельга посмотрела на часы, стоявшие на ночном столике. Четверть девятого. Она лежала неподвижно и думала об отце. «Знай своего противника!» Сон восстановил ее жизненные силы, и голова стала ясной.
Хельга пролежала в постели до девяти, потом заказала по телефону кофе.
Она уже заканчивала свой туалет в ванной, когда послышался стук в дверь.
— Войдите...
Надев халат, Хельга вошла в гостиную в тот момент, когда Хинкль вкатывал сервировочный столик.
— Доброе утро, Хинкль, — сказала она, — какие новости?
— Мистер Рольф провел ночь спокойно, — ответил Хинкль, наливая кофе. — Доктор Беллами сегодня утром навестит его. Хельга приняла у него чашку.