Хельга поднялась:
— Тогда я все устрою. Возможно, мы с мужем возвратимся в Парадиз-сити уже завтра. Дик поедет с нами.
Миссис Джонс приложила к своей мягкой груди большие натруженные руки.
— Так скоро, мэм?
— Да, но не беспокойтесь. Ему, без сомнения, будет хорошо. — Хельга заметила слезы в больших черных глазах. — Вы отзывчивая, чудесная мать.
Миссис Джонс выпрямилась:
— У меня прекрасный сын, мэм. Он заслуживает самого лучшего в жизни. Спасибо вам, мэм, и пусть вас благословит господь.
Возвратившись к себе, Хельга позвонила кастелянше.
— Я хочу поговорить с человеком, который убирает мой номер; — сказала она. — Кажется, его зовут Дик. Пришлите его, пожалуйста, ко мне.
— Что-нибудь случилось, мадам? — с тревогой в голосе спросила кастелянша.
— Ничего не случилось, я хочу просто поговорить с ним, — холодно произнесла Хельга.
— Слушаюсь, мадам, я немедленно приведу его.
— Пришлите его ко мне одного. В вашем присутствии нет надобности, — Хельга положила трубку.
«Теперь пойдут сплетни, — с неудовольствием подумала она. — Хотя, какая разница». Она закурила и посмотрела на часы. Без четверти час. Ей захотелось выпить, но она решила подождать. Прошли долгие три минуты, прежде чем в дверь постучали. Медленно вошел Дик Джонс. В больших черных глазах отражался страх. В ярком солнечном свете, заливавшем комнату, его гладкая кожа поблескивала от пота.
— Я вам нужен, мадам? — он едва мог говорить.
— Войди и закрой дверь.
Он вошел в комнату, закрыл дверь и повернулся к ней лицом.
— Так вот, Джонс, слушай, плохо твое дело. Я поговорила с твоей матерью. — Он заметно вздрогнул. — Она верит в то, что ты ей сказал, будто бы мотоцикл стоит тысячу долларов. Я знаю, что он стоит больше четырех тысяч. Я могу доказать это. Как ты думаешь, что она скажет, когда узнает правду?
Он умоляюще воздел руки вверх:
— Вы не скажете ей, мэм. Прошу вас, не надо!
Хельга достала из сумочки магнитофон и положила на стол.
— Послушай-ка, дружок, это, — сказала она и включила запись.
Они стояли молча, пока их записанные на пленку голоса звучали в комнате. Когда лента кончилась, Хельга выключила магнитофон и взглянула на Дика.
— Это признание в краже ценного документа, Джонс. — Выдержав паузу, она продолжала: — Полиция будет действовать в соответствии с законом, предусмотренным на этот случай. Вы со своим приятелем Джексоном можете попасть в тюрьму минимум на пятнадцать лет.
Он затрясся:
— Мне так хотелось мотоцикл, мэм.
— Чтобы получить свой мотоцикл, ты стал вором. Твоя мать считает тебя чудесным сыном. Станет ли она называть чудесным вора?
Джонс ничего не ответил. Он лишь переминался с ноги на ногу. Лицо его посерело и еще больше покрылось потом.
После томительного молчания, дав ему немного опомниться, Хельга продолжала:
— Ты уедешь отсюда, Джонс, и будешь отныне работать в моем доме в Парадиз-сити. Я хочу разлучить вас с Джексоном. Ты будешь получать хорошие деньги, но придется точно выполнять все распоряжения. Мой мажордом Хинкль займется тобой. Надеюсь, ты не доставишь мне больше никаких хлопот. Твоя мать согласилась но отъезд. Соберешь вещи и будешь готов к отъезду уже завтра. Ты меня понял?