— Мы? — она всплеснула руками, и бриллианты засверкали всеми цветами радуги. Радужные сполохи отразились на потолке. — Я старая женщина, Крис, но в полном порядке. Все очень хорошо, и я благодарю вас за мисс Олдхилл. Мы уже стали большими друзьями. Она прекрасно читает и к тому же очень спокойная и выдержанная особа. А это многое значит. Если я говорю спокойная и выдержанная — значит, так оно и есть. Ведь я так нуждаюсь в покое. Я должна сказать вам: она уже успела купить мне подарок. Я послала ее вчера в универсам — знаете, купить что-либо из одежды... так, ничего особенного. И что она купила мне? Она приобрела для меня пластинку с фортепианным концертом Бетховена в исполнении Кемпфа. — Она счастливо улыбнулась. — Кемпф! Вот это мастер! Я провела большую часть утра в постели... слушала. Благодарю вас, Петтерсон, что вы подыскали мне эту девушку.
— Надеюсь, она оправдает ваши надежды, — сказал Петтерсон, удивляясь прыти Шейлы.
Они еще немного поболтали на отвлеченные темы, затем Петтерсон достал бумаги, требующие подписи, и старая дама подписала их. Ее подпись была витиеватой закорючкой, да иначе и быть не могло, ведь она плохо видела. Затем он передал ей пять тысяч долларов стодолларовыми банкнотами.
— Вы ведь просили, чтобы я привез их вам, миссис Морели-Джонсон.
Старая леди взяла деньги и спрятала их в сумочку.
— Я часто нуждаюсь в наличных деньгах, и мисс Олдхилл сказала, что всегда неплохо иметь некоторую сумму под руками... Это правильно, не так ли, Крис?
Петтерсон был в нерешительности.
— Чеки более надежны. — Итак, это именно Шейла натолкнула на подобную мысль старую леди. — Могу я еще что-нибудь для вас сделать?
Миссис Морели-Джонсон похлопала его по руке своими длинными пальцами.
— Не думаете ли вы, что я превращаюсь в ребенка?
Петтерсон рассмеялся.
— Это последняя вещь в мире, о которой я подумаю. — Это вдруг насторожило его. Он знал, что эта старая леди отнюдь не ребенок. Он контролировал все ее капиталы, и вдруг эта тревожная нотка. С чего бы это?
— Не буду отнимать ваше время, Крис, — сказала миссис Морели-Джонсон. — Я так же заставляю ждать Бромхида. Жизнь — это вечная гонка, не так ли? А надо так много еще сделать сегодня. — Она вновь дотронулась до кисти Петтерсона. — На следующей неделе мы обязательно должны отобедать вместе. Я попрошу Шейлу позвонить вам.
— Буду весьма вам обязан. — Петтерсон поднялся. Он был разочарован и взволнован. У него не было никакой возможности переговорить с Шейлой. Когда он вышел в холл, то наткнулся на Бромхида в серо-зеленой униформе. Он скользнул взглядом по подходившему Петтерсону и открыл перед ним дверь.
— Доброе утро, мистер Петтерсон, — сказал он своим прекрасно поставленным голосом. — Надеюсь, мадам чувствует себя хорошо?
Привычка — вторая натура, и даже в этот момент Петтерсон адресовал Бромхиду обаятельную улыбку.
— Она выглядит превосходно, — он специально повысил голос, в надежде на то, что старая леди услышит его слова. — Замечательный человек!
Бромхид наклонил голову, видя Петтерсона насквозь.
— Вы совершенно правы, сэр... это замечательный человек.
Миссис Морели-Джонсон все слышала. «Какие милые люди эти двое мужчин», — подумала она.
Едва Петтерсон вышел из лифта, немного взволнованный и обеспокоенный, он увидел Шейлу, которая покупала «Лайф» в газетном киоске. Это была не случайная встреча. Ее подготовил Бромхид, рассчитав все с точностью до секунды. Слушая через дверь беседу Петтерсона и старой леди, он услышал, как та прощалась с Петтерсоном, и моментально дал сигнал Шейле. Та на лифте спустилась в холл. Стоя за газетным киоском, она сквозь стекло наблюдала за лифтом. Когда лифт начал опускаться, она купила журнал и, делая вид, что не замечает Петтерсона, направилась в его сторону.
— Шейла!
Она замедлила шаг и подняла глаза.
— Что... Крис? — Она подарила ему неуверенную улыбку. — Я надеялась поговорить с вами. — Она подошла поближе. — Я хотела поблагодарить тебя за...
— Не надо об этом, — Петтерсон тяжело задышал. — Благодарность можно перенести и на более поздний срок. Старая леди будет здесь через несколько минут. Когда мы увидимся, Шейла?
Дымчато-голубые глаза раскрылись пошире.
— Увидимся? Но... Но я же здесь.
Она что, издевается над ним? «Но я всегда плачу свои долги», — так ведь сказала она. Так в чем дело? Он глянул ей в глаза, надеясь найти намек на обещание, но ее строгие очки создавали непреодолимый барьер.
— Мне бы хотелось еще раз поужинать с тобой.
— Как это мило с твоей стороны.