Тон, каким были произнесены эти слова, заставил Джека понять, что Гарри говорит серьезно. Уговаривать дальше не имело смысла. Бромхид вспомнил о Джеральде. Как видно, не только у молодежи наплевательское отношение к деньгам. Что-то здесь было не так.
— О'кей, Гарри, только не говори потом, что я тебе этого не предлагал. Если таково твое желание... что ж, у каждого свои трудности.
— Давай не будем затрагивать эту тему. Расскажи лучше, как ты все это представляешь.
Бромхид наклонился вперед, положив руки на колени.
— Главное — проникнуть в пентхауз. Это достаточно сложно. У детектива отеля ушки все время на макушке. Никто не может подняться в лифте, не объяснив портье цели прихода. Но ты так умеешь перевоплощаться... Почему бы тебе не выдать себя за настройщика роялей...
***
Пока происходил этот разговор, Петтерсон закончил беседу с миссис ван Дэвис и провожал старую леди к вращающейся двери банка, за которой ее ждал роскошный «кадиллак». Водитель предусмотрительно открыл дверцу.
Миссис ван Дэвис только что, по совету Петтерсона, вложила пятьдесят тысяч долларов в акции концерна IBM. Забравшись в машину с грацией слона, садящегося на стул, миссис ван Дэвис махнула на прощание толстой рукой, и машина влилась в поток других автомобилей, несущихся по бульвару.
Петтерсон облегченно вздохнул и вернулся в свой кабинет. Это был последний посетитель перед обедом. Петтерсон глянул на золотую «Омегу», тоже подарок миссис Морели-Джонсон. Оставалось еще двадцать пять минут до встречи с Берни Коханом, с которым он договорился пообедать.
Прошло уже три недели с тех пор, как он передал секретарше Фэллоуза фальшивое завещание. Первую неделю его мучили угрызения совести, но потом он успокоил себя мыслями о том, что до смерти старой леди ничего не произойдет. А, судя по ее виду, старая леди вовсе не собиралась переходить в мир иной.
Он должен не бояться всего этого. Его поразил Бромхид. Это было так неожиданно, что Бромхид и Шейла работали вместе, но, думая об этом, Петтерсон понял, что одна Шейла вряд ли смогла бы расставить подобную ловушку. Как ловко они его поддели на крючок! Ладно его, но Эйб Вейдман! Да, в знании психологии Бромхиду не откажешь! Это очень опасный человек.
Усевшись за стол, он принялся подписывать письма, не переставая думать, но на сей раз о предстоящем обеде. Интересно, что закажет Берни? Скорее всего, что-нибудь простое.
В кабинет заглянула Вера Кросс.
— Крис, звонит миссис Морели-Джонсон.
Петтерсон скривился.
— О'кей... соедини меня.
«Что она хочет?» — подумал он, вслушиваясь в шорохи на линии.
В следующий момент послышался резкий голос, и он непроизвольно отдернул трубку от уха.
— Крис?
— Доброе утро, миссис Морели-Джонсон. Как вы?
— Все хорошо. Я, конечно, не так молода, но грех жаловаться. Да я и не терплю людей, которые вечно хныкают.
— Совершенно с вами согласен.
— А как вы?
Петтерсон взял нож для разрезания бумаги и принялся чертить в блокноте для записей фигурки, размышляя, зачем он ей понадобился.
— Прекрасно, благодарю вас. У вас какое-нибудь дело ко мне, миссис Морели-Джонсон?
— Когда вы так говорите, Крис, я начинаю думать, что вы очень заняты. Я вам не помешала?
— Конечно же, нет! — Петтерсон отложил нож. Насколько же отточенный слух у старой леди. В его голосе едва-едва проскользнуло нетерпение, и она сразу уловила это. Это был тактический промах. — Вы же отлично знаете, что я всегда готов исполнить любую вашу просьбу.
Миссис Морели-Джонсон рассмеялась визгливым девичьим хохотом. Петтерсон недовольно поморщился.