Петтерсон закрыл за собой дверь.
— Она спрашивала меня о завещании, — сказал он, пытаясь скрыть панику. — Нотариальному отделу это может показаться подозрительным. Кто спрашивает завещание два раза за три недели... В этом нет никакого смысла. Заведующий отделом может позвонить ей.
Бромхид кивнул. Его спокойствие несколько уменьшило панику Петтерсона.
— Зачем ей понадобилось завещание?
— Она хочет оставить Шейле пятнадцать тысяч долларов. И, что главное, желает, чтобы необходимую статью в завещание внес Вейдман. Я пытался ее отговорить, но безуспешно.
Бромхид некоторое время смотрел на него, затем вновь кивнул. Его спокойствие начало раздражать Петтерсона.
— Она хотела позвонить Вейдману. Я с трудом отговорил ее, сказав, что он отправился до понедельника в Нью-Йорк.
— Это в самом деле так? — спросил Бромхид.
Петтерсон покачал головой.
— Нет.
— Это опасно.
Петтерсон ударил кулаком по ладони.
— А что мне еще можно было сказать? — вспылил он. — Я в любом случае должен был воспрепятствовать ей связаться с адвокатом.
— Тоже верно. — Бромхид некоторое время думал. Завтра двадцать первое. Ему стало ясно, что он спланировал операцию на самый последний момент. — Не предпринимайте ничего... Ждите.
— Ничего не делать? — Петтерсон недоверчиво смотрел на него. — Что за ерунда? Нужно что-то предпринять.
Бромхид махнул рукой, показывая, что надо говорить потише.
— Вы получите свои сто тысяч годового дохода, — спокойно сказал он. — Все остальное не должно вас беспокоить. Ничего не предпринимайте.
— Но завтра я должен привезти ей завещание!
— Не надо. Оно ей не понадобится.
Петтерсон взглянул в рыбьи глаза Бромхида и почувствовал, как холодок пробежал у него по спине.
— Но она ждет... Она... — Крис умолк.
Бромхид поднялся.
— Если вы хотите соблюсти ваши интересы, мистер Петтерсон, лучше не задавать вопросы. Но все же делайте, что я сказал: то есть, ничего. — Он подошел к двери и, остановившись, добавил: — Но, конечно, если вы не хотите ста тысяч долларов годового дохода, то отдайте старой леди завещание, позвоните мистеру Вейдману и сообщите, что случилось. Со своей стороны, я передам ей магнитофонную ленту. Так что решайте сами.
Кровь отхлынула от лица Петтерсона. Он вдруг понял, что должно произойти.
— Все в порядке, — сказал он севшим голосом. — Если вы мне так советуете, то так и будет. Но что я должен сказать, если она позвонит мне?
— С чего вы решили, что она вам позвонит? — с этими словами Бромхид вышел из спальни.
Петтерсон похолодел. Он вдруг понял, что влип в такую историю, которая выходит далеко за рамки мошенничества, но блеск золота уже ослепил его. Ведь надо было думать и о себе. Придется во всем положиться на Бромхида. Слишком глубоко он завяз в этой истории. Обратной дороги нет!
Петтерсон вышел в вестибюль и открыл входную дверь пентхауза. Он видел, как Шейла на террасе ставит орхидеи в вазу. Он подошел к лифту и, войдя в кабину, нажал кнопку первого этажа.
Спускаясь вниз, он чувствовал себя совершенно разбитым. В этой ситуации он ничего не может изменить... нужно во всем довериться Бромхиду. Завтра утром, если не произойдет чего-нибудь экстраординарного, она обязательно позвонит и спросит, почему он не едет.
«Если вы не хотите потерять свои деньги, мистер Петтерсон... ничего не делайте».