— Сто долларов.
— Хорошо. Скажи ему, что он будет получать сто пятьдесят. Договорись?
Снова продолжительная пауза. Джонни ожидал, когда ему сообщат о его судьбе.
— А теперь о тебе, Джонни. Ты видный человек в этом городе. Люди знают тебя и ценят. У тебя хорошая репутация. Тебе нравится заниматься игральными автоматами?
Джонни напрягся. Он ожидал всего, но только не такого предложения. Вот уж чем он не хотел бы заниматься.
В течение последних пяти лет игральными автоматами у Массино занимался Барни Шульц, толстый, пожилой мужчина. Он часто заходил к Джонни и жаловался на свою жизнь. Он-то и рассказал ему, как его «достает» Энди Лукас, когда доходы с автоматов не достигают установленной цифры. Для Барии эта цифра еженедельных доходов была абсолютно нереальной. Он вспомнил плачущего, с кругами под глазами Барни, говорящего: «Нужно быть последней сволочью, чтобы заниматься такой работой, Джонни. Эти мерзавцы все время сидят на твоей шее и требуют, чтобы ты находил все новые и новые места для установки автоматов. Разрываешься изо всех сил, чтобы заставить людей взять твои автоматы, а когда они их берут, приходит какой-то тип и ломает их».
— А Барни? — спросил Джонни, чтобы выиграть время.
— С Барни покончено, — приветливое выражение исчезло с лица Массино, и оно снова стало холодным и безразличным. — Ты прекрасно справишься с этим делом, Джонни. У тебя не будет никаких трудностей с нахождением новых мест. Люди тебя уважают. Ты будешь получать четыреста долларов, плюс комиссионные один процент. Это в общем составит восемьсот долларов, если ты примешься за дело серьезно. Что ты об этом думаешь?
Джонни никогда бы не осмелился отклонить это предложение. Глядя Массино прямо в глаза, он спросил:
— А когда приступать?
Массино улыбнулся, наклонился вперед и ударил его по колену.
— Прекрасно! Я знал, что ты согласишься. Начнешь с первого числа. С этого дня я уберу Барни. Найдешь Эрни, и он тебя введет в курс дела, — он поднялся, посмотрел на часы и скривился. — Нужно уезжать. Я должен отвезти супругу на один прием. Хорошо, значит, все решено. У тебя есть хорошая работа, — он обнял Джонни за плечи мускулистыми руками и проводил до двери. — Повидай Сэма. Если ему понравится место, пусть скажет Энди, и тот займется его униформой. Вы совершите последний обход вместе, а потом займетесь новой работой. Хорошо?
— В том, что касается меня, да, — ответил Джонни.
— До свидания, — сказал Массино.
Он пошел к лестнице, насвистывая, и исчез из поля чтения Джонни.
Садясь в машину, Джонни заколебался, глядя на часы. Было поздно. Зная невероятный аппетит Мелани, он подумал, что она, вероятно, будет занята еще в течение получаса, и решил пока повидаться с Барни Шульцем. Он поехал по направлению к центру города и через полчаса был у Барни. Тот сидел дома в кресле со стаканом пива в руке и смотрел телевизор. Джонни не стал тянуть резину, как только хозяин выключил телевизор, он сказал:
— Я только что от мистера Джо. Тебя убирают, я займу твое место.
Барни посмотрел на него круглыми глазами:
— Повтори...
Джонни, повторил то же самое.
— Что?.. Это, действительно, так?
— Честное слово.
Барни глубоко вздохнул. Широкая улыбка осветила его жирное лицо. Он помолодел, по крайней мере, на десять лет.
— Отлично! Вот это новость! — он хлопнул в ладоши. — Сколько лет я ожидал — и наконец свободен!
— Я так и думал, что ты будешь рад, — проговорил Джонни, — и поэтому сразу же поехал к тебе. Чем ты теперь займешься, Барни? Ты больше не будешь в организации?
— Я? — Барни рассмеялся. — Я сумел накопить деньжат, а у моего двоюродного брата есть фруктовая плантация. Я поеду к нему, вступлю в долю и буду проводить дни, собирая фрукты и не имея никаких забот в голове.
Джонни подумал о шхуне своей мечты и о море.
— Хорошо. Я тебя замещу. Что это тебе давало? Барни выпил пиво и поставил стакан.
— Мистер Джо платил мне восемьсот долларов в неделю плюс один процент от дохода. Но этот процент — ерунда. За все годы, что я занимался игральными автоматами, я ни разу не достигал показателей, запланированных этой скотиной Энди. Так что об этом проценте и не мечтай. Но ты будешь иметь свои восемьсот долларов безбоязненно, Джонни... Эта работа — настоящий ад, но она мне позволяла откладывать понемногу, и ты сможешь делать то же самое.
Восемьсот долларов в неделю! А Массино предложил ему только четыреста плюс комиссионные. Да. Холодное бешенство охватило Джонни, но он сдержался. «Ты мой лучший человек, Джонни, и я тебе обязан», — так говорила эта старая скотина. «Ну что ж, — подумал Джонни, поднимаясь, — я тоже буду сволочью». Он вышел от Барни и сел в машину. Все еще дрожа от бешенства, он на полной скорости помчался к Мелани.