— Я был безумцем, когда решил иметь дело с женщиной… У неё большие связи, и разразится жуткий скандал, если что-то просочится в прессу. А этого ни она, ни я не можем позволить.
Я допил виски. Эти скандальные подробности из жизни богатых людей всегда интересовали меня. Я понимаю, что богатые тоже люди, и их пороки похожи на наши, но все же… — А откуда женщина?
— Я взял ее… из одного места и сейчас не знаю, как от неё избавиться… — Вы хотите сказать, что она до сих пор в доме?
Он посмотрел на меня и кивнул.
— Вот и торчу здесь на виду у ваших обезьян… извините, коллег.
— Неприятности подобного рода надо ликвидировать так, чтобы об этом не узнали мужчины, тем более мои коллеги.
Кеннеди вопрошающе посмотрел на меня.
— Вы все ещё хотите как-то помочь мне?
Подумав некоторое время, я сказал «да».
— Ребята хотят видеть вас. Пока никто не догадывается, что здесь находится женщина. Поговорите с ними, а я тем временем выведу её черным ходом.
Я видел, что такая перспектива не очень понравилась полковнику, и догадывался, почему.
— Я как-то не думал о такой возможности, — торопливо сказал он. — Я… вы ведь даже не знаете, кто она.
— С ней что-то не так?
Кеннеди нахмурился.
— Она не в себе. Черт возьми, ведь это именно она стреляла из револьвера!
Я удивленно уставился на него.
— Вот-вот, — подтвердил он. — Но это недоразумение. Револьвер выстрелил случайно.
Я не смог удержаться от улыбки.
— Уж не влюбилась ли она в вашего слугу?
Я боялся, что полковник лопнет от злости, но он взял себя в руки и улыбнулся в ответ.
— Вы лопали в самую точку. Это почти так.
Я встал.
— Тогда пойдите к ней и объясните её положение. И торопитесь, иначе «обезьяны» возьмут дом приступом.
Полковник тоже встал и с беспокойством глянул на меня.
— Надеюсь, она поймет сложившуюся обстановку.
Он стоял передо мной, как набедокуривший школьник перед директором школы. Потом решительно вышел из гостиной.
Выждав некоторое время, я на цыпочках прокрался к двери и, выйдя из гостиной, подошел к лестнице. Я слышал голос полковника, правда, не улавливал смысла слов. Наступила пауза, и раздался отчетливый женский голос:
— О'кей, я согласна, если ты считаешь, что так будет лучше всего.
Я вздрогнул, словно меня поразил электрический разряд. Сами по себе слова не произвели на меня особого впечатления. Но голос! Этот властный металлический тон был хорошо знаком мне. Подруга полковника Кеннеди и была той таинственной незнакомкой, которая дважды звонила мне по телефону и прислала пять тысяч баксов.
— Ну и ну! — пробормотал я, возвращаясь в гостиную.