— Какая Мира Шамвей? Их две.
— Как две? — Кленси едва не подавился сигарой. — Что это вы такое сочиняете?
— Знаете, Кленси, — начал я. — В этой истории много такого, чему вообще невозможно верить. Так что вы вряд ли поймете меня. Но я готов дать исчерпывающую информацию, чтобы прояснить обстановку.
— Не слушайте его, — рявкнул Сэм. — Эта девчонка свела его с ума.
Инспектор косо взглянул на Богля.
— Когда мне понадобится что-то у вас выяснить, — сказал он сухо, — я дам вам знать. А пока помолчите. — Он повернулся ко мне. — Ну, так что там у вас?
Я знаком предложил инспектору сесть.
— Устраивайтесь поудобнее. Для того чтобы все объяснить, мне нужно время. А вам пригодится вся ваша энергия, чтобы поддержать работу мозга.
— Оставьте мой мозг в покое, Милан, и вообще, будьте поосторожнее. Я знаю, что вы считаете себя хитрецом, но если вы попытаетесь мне морочить голову, я посажу вас под замок до тех пор, пока все не прояснится. Как вам нравится такая перспектива?
— К чему угрозы, старина, — бросил я беспечно. Но на самом деле я не был так уж спокоен: попади я в тюрьму. Мира останется без поддержки.
— К делу, Милан, к делу.
Мысль объяснить такому типу, как Кленси, все перипетии мексиканской истории была не слишком остроумной, но делать было нечего.
Кленси слушал меня с сонным видом. В начале рассказа он снова раскурил сигару, распространявшую запах затхлости. Она, казалось, была противна даже ему самому, поскольку после второй затяжки инспектор позволил ей мирно погаснуть. Судя по его манере курить, одной сигары ему вполне должно было хватать на неделю. Эта же, принимая во внимание ее запах, видно, служила ему годы.
Дойдя до половины повествования, я понял, что теряю время попусту. Кленси никак не мог понять, сошел ли я с ума, или просто вожу за нос, и сердился все больше и больше. Еще немного, и он окончательно выйдет из себя.
— Вот так обстоят дела, — закруглился я, — Одну Миру похитили, а другая убила Анзела.
Я сознательно не упомянул, какое отношение ко всей этой истории имеет Крюгер. Поскольку Пеппи был крепким орешком, я решил заняться им сам, без привлечения полиции.
— Ну и история! Стоя уснешь! — подвел итог Кленси. Он глубоко вздохнул. — Нужно совсем свихнуться, чтобы рассказывать такое перед судом. Если бы я не знал вас, Милан, я бы сразу забрал вас с собой, чтобы не терять время.
Я указал рукой на Богля.
— Вот же свидетель, Кленси. Он подтвердит вам все, что я рассказал о превращении в колбасу, о летающих женщинах, говорящей собаке и прочей чепухе.
— Хорошо, — Кленси перевел взгляд на Богля. — Вы видели, как человек превращается в колбасу?
Богль посмотрел на меня, потом повернулся к Кленси.
— Да он просто пудрит вам мозги. Я ведь уже говорил. Ничего подобного я не видел.
— Кретин! — крикнул я со злостью. — Ты ведь отлично знаешь, что все это правда!
— Все! — заорал вдруг инспектор. — С меня достаточно, Милан! Или выкладывай все начистоту, или я сажаю тебя под замок!
— Но я же говорю вам... — начал я.
— О'кей, — Кленси поднялся. — Пойдемте со мной, вы, двое. Посмотрим, как отреагирует на вашу историю шеф!
Я посмотрел на Богля.
— Ну и что ты надеешься добиться своей игрой?
Лицо Богля нервно передернулось.
— Можешь болтать все, что хочешь, — с яростью бросил он. — Я заставлю ее заплатить за все. Если копы до нее не доберутся, то я возьмусь за дело сам. Тот, кто пристукнул Дока, все равно свое получит!