Я обхватил одной рукой Лидию, а другой манекен. Вместе они весили достаточно много, но все же я мог донести их до нужной двери. Остановившись перед ней, я надвинул шляпу чуть ли не на самые глаза и вышел на улицу.
У меня было такое ощущение, что глаза всех копов Нью-Йорка следят за мной. Я глубоко вздохнул и вышел. Коп, стоящий на страже с северной стороны дома, немедленно направился в мою сторону. Не то чтобы он меня заподозрил. Нет. Скорее он сделал это для собственного успокоения.
Я повернул в его сторону и медленно пошел навстречу. Мой непринужденный вид, видно, снял подозрения шпика, поскольку после некоторого колебания агент возвратился на свой пост. Кто осмелится после этого отрицать, что нападение не лучший способ защиты?
Я бросил взгляд через плечо и остановился у края тротуара. Первое же такси среагировало на мой призывный жест.
В тот момент, когда такси остановилось рядом со мной, я увидел проходящего мимо меня патрульного. Он безразлично посмотрел на меня, и я решил не упустить свой шанс.
— Офицер! — позвал я. — Мне нужна ваша помощь и поддержка.
У него был неуверенный вид, который тут же исчез, едва я показал ему уголок пятидолларовой банкноты. Этот язык понимают все копы.
— Чем я могу вам помочь?
Я сунул ему банкноту. Проделывая это, я заметил, что к нам приближается тип от западного крыла, заинтересованный происходящим. Я схватил патрульного за руку.
— Идем со мной, офицер. — Я потащил его к вестибюлю. — Речь идет о небольшой шутке. Я хочу сунуть два манекена в постель к моему приятелю. Я давно собирался над ним пошутить, поскольку у него ревнивая жена...
Продолжая говорить, я взял манекен и отогнул край простыни, обнажив лицо из папье-маше.
— Как настоящая, не так ли?
— И вы собираетесь сунуть это изваяние в чью-то кровать? — обалдело спросил коп.
— Даже лучше. Я подложу в кровать два.
Мне казалось, мой добровольный помощник умрет со смеху. Редко мне приходилось видеть типа, который бы так веселился. Коп долго хохотал, хлопая себя по ляжкам. Я стоял рядом с ним, скорчив самую веселую мину, но в голове беспрерывно билась мысль, что Лидия в любой момент может прийти в себя, а это привлечет нежелательное внимание полицейского.
— Помогите мне, — попросил я с настойчивостью в голосе, показывая на манекен. — Помогите отнести его в такси.
Если я один буду грузить эти штуки, без присутствия стража закона, водитель может предположить, что я кого-нибудь похищаю.
— Но будьте джентльменом, не используйте беспомощное положение дамы.
Эти слова вызвали у полицейского новый приступ веселья. Он приподнял манекен со словами:
— Вы разрешите мне этот вальс, мадам? — Потом повернулся ко мне. — От нее пахнет виски.
— Ну и что с того? Не надо слишком принюхиваться, я бы посмотрел, как бы ты пах, если бы так одеревенел.
— Действительно, как я об этом не подумал, — подняв манекен, полицейский вышел, пошатываясь от смеха.
Я подхватил Лидию, которая именно в этот ответственный момент шевельнулась. От страха у меня взмокла спина, но отступать было уже поздно. Я поспешил вперед и нагнал моего приятеля уже у такси. В это время подошел второй шпик и с подозрением уставился на меня.
— Чем это вы здесь занимаетесь? — спросил он, с подозрением уставясь на две укутанные в простыни фигуры.
— Тебе-то что надо, О'Хара? — полицейский перестал смеяться, но пребывал в веселом настроении. — Спокойно пройти мимо не можешь?
— Я на службе, — огрызнулся тот. — Что там у тебя?
— При чем здесь твоя работа? — возразил патрульный. — Могу я помочь украсть этому молодому человеку двух отличных женщин? — Он опять захохотал.
О'Хара и водитель такси уставились на нас глазами величиной с чайное блюдце.
Я попытался обойти О'Хара и влезть в машину, но он стоял слишком близко от двери, и я был вынужден оттолкнуть его. Только сейчас он обратил на меня внимание.
— Похищение? — глупо повторил он. — Но ведь это же федеральное преступление!