James Hadley Chase

Безжалостный

— Это не совсем то, что вы думаете, — поспешно сказал я. — Мы были в одной группе во время Сопротивления... Вы не подскажете, где бы я мог ее найти?
— Не имею ни малейшего представления.
— А где она работает?
Блондинка пожала плечами.
— В каком-то ужасно дорогом закрытом баре.
— В каком?
Она лишь беспомощно улыбнулась.
— Может, она куда-нибудь уехала?
— Нет. Она всегда предупреждала меня, когда знала, что задержится в своем баре, а тем более, если заночует там. В баре у нее своя комната и бывают ночные приемы...
— Вы хотите сказать?..
— Нет. Она работала официанткой.
— Значит, она исчезла?
— Вроде того.
— Вы известили полицию?
— Нет. Я не люблю иметь дело с полицией.
— К ней за это время кто-нибудь заходил?
— Только какой-то тип с белыми волосами. Швейцарец. Что ему было нужно, он так и не сказал.
К тому времени виски уже кончился и я встал.
— Если Анни вернется или кто-нибудь будет ею интересоваться, сообщите мне. Я живу в отеле «Виктория», мое имя Берт Мейн. Полицию пока не вызывайте. Я сам сделаю это через некоторое время.
— Значит, вы уже уходите?
Я улыбнулся и надел шляпу.
— У меня еще много дел. — С этими словами я попрощался и вышел из квартиры. Оказавшись на улице, я достал из кармана письмо и в который раз перечитал:
«Берт! Приезжай немедленно! Мне необходима помощь.
Анна. 7/5. — 46 г.»
Письмо было написано ровно две недели назад. Видно, она писала второпях, на случайном клочке бумаги. С Анной что-то случилось, в этом нет сомнения. Нужно повидать друзей по Сопротивлению. Возможно, переговорив с ними, я пролью свет на это таинственное письмо Анны и ее исчезновение. Я не знал их адресов. Перерыв телефонную книгу, я обзвонил не менее сорока мест, но никого из них не нашел. Но я и не думал сдаваться. Я все же знал одно место, где обязательно можно найти кого-нибудь из них.

2

Этот кабачок находился в конце улицы Фум, на самом берегу Сены, почти в центре Парижа. Но он был настолько незаметен со стороны, что посетителей в нем было мало. О существовании этого кабачка я узнал из письма Анны. Она писала, что все мои друзья собираются в этом заведении.
В отеле я переоделся в кожаную куртку и кожаные брюки. В этом был некий оттенок воспоминаний прошлого — в то время, когда Париж был под властью бошей, я одевался точно так же. Меня даже звали тогда «Кожаная Смерть».