Глория пересекла комнату и скрылась в ванной.
В трубке затрещало, и послышался голос мисс Долан:
— Да, мистер Уинтерс?
— Я хотел поговорить с мисс Шелли.
— Простите, но мисс Шелли уже почивает.
— Мне нельзя сказать ей хотя бы пару слов?
— Боюсь, что нет.
— Очень жаль. Что ж, ладно. Вы передадите, что я звонил? Я хотел узнать, отошла ли она уже от духоты и волнения после поединка.
— Я передам ей.
— Спасибо. — Я на секунду примолк, потом продолжил:
— И еще, миссис Долан, я до сих пор так и не поблагодарил вас за то, что вы...
В трубке послышались короткие гудки.
Уже второй раз она прервала разговор со мной. Я повесил трубку, отхлебнул виски и задумчиво уставился на ковер. Мисс Долан начала меня интересовать.
Глория выпорхнула из ванной, как расфуфыренная красная птичка.
— Уж не самой ли Вестал Шелли ты сейчас звонил? — полюбопытствовала она, вытягиваясь на кровати.
— Ты угадала, — бросил я, набирая номер Блейкстоуна.
— Значит, это ее ты водил на бокс вместо меня?
— Угу.
Голос Блейкстоуна прорычал в трубку:
— Алло!
— Это Чед, — сказал я. — Мы можем начинать, Райан. Завтра я превращу ценные бумаги на четверть миллиона в наличные и открою в Западнокалифорнийском банке счет на имя мисс Шелли. Твоя задача — вложить эти деньги в дело, которое приносило бы ей ежемесячный доход. Мы не можем потерять больше, чем двадцать тысяч. Если превысишь этот лимит, потеряешь счет. Понятно?
— Господи, да я и пяти тысяч не потеряю, — сказал Блейкстоун. — Буду обращаться с этим счетом, как со своим собственным. Да, похоже, мы с тобой и впрямь немножко подзаработаем.
— Именно так. И еще, Райан. Мне нужен еженедельный отчет о всех твоих операциях и планах. В подробностях. Делай все, что считаешь нужным, но каждый понедельник у меня должен быть отчет. Договорились?
— Конечно.
— Вот и прекрасно. Приступай завтра же. Дай мне знать, как только понадобятся деньги.
— Положись на меня, Чед.
Когда я повесил трубку, Глория сказала:
— Чед, дорогой мой... Я вздохнул.
— Я забыл, что ты здесь. Чего ты хочешь?
— Ты меня сейчас не разыгрывал? Я посмотрел на нее и ухмыльнулся. Она сидела в постели, и на ее внимательной мордашке блестели широко раскрытые, как у ребенка, голубые глаза.