— Нет, не надо. Мне нравятся твои духи. С удовольствием подушусь ими.
Ни жив ни мертв, я стоял, прижавшись к стене, чувствуя, как ледяной пот течет по спине. Застань меня Вестал в одной комнате с Евой, одетой лишь в нижнее белье, мне был бы конец. Я в тысячный раз проклял себя за безрассудство. Ева была права. У этой чертовой уродины какой-то дьявольский нюх. Может, она уже что-то заподозрила? Интересно, она и в самом деле сломала пульверизатор или выдумала предлог, чтобы застать Еву врасплох?
— Спасибо, милочка, — сказала Вестал. — Я побежала. Мистер Уинтерс ждет меня в баре.
Я услышал, как дверь закрылась.
Я не пошевелился. Сердце колотилось как птичка в клетке. Я едва не потерял семьдесят миллионов. От одной мысли об этом мне стало дурно.
Ева отдернула штору.
— Выходи!
Лицо белое, как мел, глазищи полыхают.
— Да, чуть-чуть не влипли. Слава Богу, пронесло, — отдуваясь, проговорил я. И вытер мокрое лицо носовым платком.
— Я тебя предупреждала! С этим покончено раз и навсегда, Чед. Я серьезно. Больше мы не встречаемся. И не спорь. Это окончательно. Теперь уходи!
— Я что-нибудь придумаю, — пробормотал я, придвигаясь к двери.
— Нет. — Она шагнула к двери. — Дай я сперва проверю. Она открыла дверь, высунула голову и осмотрелась по сторонам.
— Все в порядке. Можешь идти.
Я выскользнул из комнаты, словно напуганный воришка, и быстро спустился в бар.
Надо было что-то придумать. Я не мог отказаться от Евы, но и от семидесяти миллионов отказываться я не собирался.
Должен же быть хоть какой-то выход!
К чему продолжать?
Никакого выхода не было. Каждый день начинался с новой надеждой, что мне удастся повидать Еву наедине, хотя бы на часок, но спускалась ночь, а случай так и не выпадал.
Дни сменяли друг друга. Я жил словно в вакууме, в постоянном ожидании того, чему не суждено было свершиться.
Наконец, Вестал решила, что можно возвращаться домой.
Мы провели в Венеции уже три недели — три самые длинные и бесконечные недели в моей жизни. С тех пор как Вестал едва не застала меня в комнате Евы, мы с Евой ни разу не разговаривали наедине. Я был настолько напуган случившимся, что больше не рисковал..
В Лос-Анжелес нас доставил самолет, а оттуда нас отвезли в Литл-Иден на машине.
Я был преисполнен надежд, что в Клифсайде мне будет легче, чем в Венеции, найти возможность для встречи с Евой. Все-таки я буду проводить довольно много времени в конторе, а не в обрыдлом обществе Вестал. Попробую снять квартирку, где мы сможем встречаться.
Едва мы переоделись с дороги, как я, оставив Вестал разбирать гору накопившихся за три недели писем, поспешил в свой кабинет и позвонил Райану Блейкстоуну. Разговор с ним немного поднял мне настроение. За время моего отсутствия он провернул три успешные операции. Мы условились встретиться на следующий день за ленчем.
Не успел я повесить трубку, как вошла Вестал.
— Чед, дорогой, послезавтра меня приглашают на открытие мемориального холла Шелли в моей школе. Отец оставил деньги школе, и холл уже готов. Я хотела бы, чтобы ты поехал со мной.
— О, господи! — вздохнул я. — Ты же знаешь, что я терпеть не могу всякие церемонии. Нет уж, езжай без меня.
— Но меня не будет три дня, Чед, — сказала она, присаживаясь на подлокотник моего кресла. — Ты же не захочешь остаться один на целых три дня?
Сердце мое на миг замерло, потом забилось, как ненормальное.
Три дня!