— Не те времена, чтобы отказываться.
— А мне казалось, что владельцы автомастерских купаются в деньгах.
— Мне тоже так казалось, вот я и занялся этим бизнесом.
— Что, туго приходится?
— Как сказать… может быть, я выбрал не тот район.
— Но мне казалось, Оксфорд-Сити самый престижный район.
— Я тоже так думал, когда там поселился. А где конкретно находится Игл-стрит, вы знаете?
— Рядом с перекрестком Оксфорд-стрит и Робинсон-авеню.
Я вновь искоса взглянул на нее и сразу уставился на убегающую под колеса дорогу.
— Вы первая из всех, кого я знаю, правильно ответили на вопрос. Мало того, что эта улица с односторонним движением, так там через каждые пятьдесят ярдов красуются знаки «Остановка запрещена!». Водители боятся заехать ко мне даже за бензином. Но не подумайте, что я жалуюсь, просто так оно и есть. Вам не скучно?
— Ну что вы, все, что вы рассказываете, очень интересно.
С минуту мы молчали.
— Я обязательно поставлю машину к вам в гараж, да еще расскажу о вас своим друзьям.
— Буду весьма благодарен вам за рекламу.
— Вы сомневаетесь, что я так сделаю?
— Почему же, может и сделаете, как сказали, если завтра вспомните обо мне. Но я больше чем уверен, что завтра вы напрочь забудете о моем существовании и поставите машину в ближайший гараж. Так все делают, чего здесь обижаться… — Я живу на Нью-Бонд-стрит, это ведь совсем рядом.
Мне показалось, что она прижалась коленкой к моей ноге.
— Какого типа у вас машина?
— «Ягуар» последней модели.
Теперь я явственно ощутил прикосновение ее коленки.
— Машину нужно отремонтировать?
— Ну что вы! Но ее нужно мыть. Могу я поставить ее к вам? Сейчас она стоит в гараже слишком далеко от дома.
— Место для машины всегда найдется, но я никому не даю ключей от гаража. — Мне все еще казалось, что она просто болтает, чтобы поддержать разговор.
— Но я иногда приезжаю очень поздно.
— Я живу прямо над гаражом и всегда засыпаю поздно. Цена — тридцать пять фунтов в месяц, в эту сумму входит и мойка вашей машины.
— Но я плачу столько же, плюс раз в месяц машина проходит полный осмотр.
— Ну это вряд ли, — я покачал головой.
— Вот как? — она засмеялась. — Что ж, придется подумать над вашим предложением.
— Тридцать пять фунтов не такие уж и большие деньги, если подумать.
Я был уверен, что теперь не услышу и слова о «ягуаре». Еще я был уверен, что высадив Глорию на Бонд-стрит, никогда ее больше не увижу.