— Немедленно приезжай в отель «Бельведер» в Парадиз-Сити, — коротко сказал Хольц. — Ты зачислен в штат сотрудников мистера Радница. — В трубке послышались гудки.
Серж положил трубку и некоторое время неподвижно стоял задумавшись. Потом начал быстро собирать чемодан.
Итак, его долгое ожидание кончилось.
Глава 4
Фред Скунер, который возглавлял службу безопасности Музея изящных искусств в Вашингтоне, стоял вверху широкой мраморной лестницы в три пролета, ведущей в вестибюль второго этажа. Именно там была размещена экспозиция, любезно предоставленная Эрмитажем.
Скунеру уже перевалило за пятьдесят. Это был крупный мужчина в темно-синей форме и с такой же фуражкой на голове. Золотые шевроны на рукавах указывали на его ранг. Рядом стоял агент ФБР Джек Трамблер в темном костюме и без шляпы. Пиджак Трамблера слегка оттопыривался в том месте, где в кобуре находился специальный полицейский револьвер 38-го калибра.
Оба мужчины рассматривали длинную очередь перед контрольным экраном, мимо которого должны были пройти все посетители выставки. У входных дверей стояла вооруженная охрана, регулировавшая людской поток. Еще один охранник направлял людей в гардероб, где следовало оставить все, что было у них в руках.
Трамблер, худой, с жестким лицом мужчина лет тридцати с небольшим, был недоволен тем, что его назначили сюда. Ему совершенно не нравилось просто стоять и смотреть на этих любителей искусства и праздных бездельников, но данные ему инструкции были ясными и точными. Его начальник сказал, что он и его четверо парней должны быть все время начеку. «В этом проклятом городе полно всяких психов, — говорил босс. — Разумеется, каждый экспонат снабжен индивидуальной сигнализацией. Но ведь не исключено, что какой-нибудь псих швырнет бутылочку с кислотой в картину. Меня лично проинструктировал президент, так что я, в свою очередь, предупреждаю вас — никаких инцидентов».
Такие же указания получил Скунер из Белого дома. Все его люди последнюю неделю были в постоянной боевой готовности, и напряжение уже начало сказываться. В восемь часов вечера, когда музей закрывался, охранники посменно оставались на ночное дежурство.
— Скорее бы уж эта шумиха кончилась, — проворчал Трамблер. — Еще целая неделя! Скунер кивнул:
— Эта публика выглядит вполне прилично, но кто может знать. Здесь так много чудаков, настроенных против русских. Такой тип по политическим мотивам может повредить какой-нибудь экспонат. Мне кажется, что последняя неделя может оказаться и самой напряженной.
— Видимо, да. Представляешь, какой поднимется шум, если кто-нибудь выкинет здесь какой-нибудь фокус? — хмуро сказал Трамблер. — Представляешь, какой шанс для Советов обвинить нас в халатности? Не сомневаюсь, они будут только рады, если какой-нибудь псих что-нибудь выкинет.
— Но меры безопасности такие строгие, что дальше некуда.
— Ну да. Как у тебя с этими парнями из КГБ?
— Никакого контакта. Они притворяются, что говорят только по-русски.
— У меня тоже.
Пока двое мужчин беседовали, поток посетителей все увеличивался и очереди на первом этаже росли.
Бело-голубой фургон с надписью на борту «Вашингтон-Сити электрик корпорейшн» подкатил к главному входу. Высокий негр в униформе корпорации выпрыгнул из него и подошел к одному из охранников.
— Нам позвонил мистер Скунер, — сказал он. — У вас что-то случилось с электрощитом. Охранник оглядел электрика:
— А вы знаете, где расположен этот щит?
— Еще бы, — ухмыльнулся негр. В это время ко входу подрулил большой туристский автобус, и охранник нетерпеливо махнул рукой, пропуская негра. Фургон электриков завернул за фасад музея, где не было никакой охраны.
Из подъехавшего автобуса вышел невысок кий, толстенький, улыбчивый священник.
— Преподобный отец Хардкастл, — представился он. — Я привез свою паству посмотреть экспозицию. У вас должна быть наша заявка, я полагаю.
Охранник был предупрежден, что тридцать пять вьетнамских беженцев приедут на выставку в сопровождении преподобного Хардкастла.
— Сэр, — охранник козырнул. — Ваши билеты.
— Разумеется. — Священник вытащил пачку билетов и паспорт.
— Паспорт не нужен, сэр. — Охранник быстро просмотрел билеты.
— Я предположил, что охрана очень строгая, вот и прихватил документы на всякий случай.