— Пожалуйста, не подходите близко, — предупредил он.
— Конечно, конечно.
Священник раскрыл иллюстрированный каталог, который был у него с собой. Охранник отошел. Выждав, пока он удалится, священник продолжал:
— Художник неизвестен, но, как вы сами можете убедиться, учитывая...
Послышался громкий хлопок, и из урны у дамского туалета повалили густые черные клубы дыма.
Вьетнамцы немедленно устроили панику. Женщины завизжали, расталкивая друг друга, кричали мужчины, вопили дети. Охранник побежал к урне, из которой валил дым, но был вынужден отступить, задыхаясь и кашляя. Паника между тем затронула и соседние залы. Крики «Пожар!», «Горим!» неслись из зала в зал. Все повалили к выходу.
Скунер, услышав шум, прибежал из правого крыла музея. Он моментально отметил, что огня нет и, скорее всего, взорвалась дымовая шашка. Метнувшись к лестнице, он крикнул Харли, который, растерявшись, смотрел на него:
— Закрыть двери! Никого не впускать и не выпускать!
Охранник, стоявший рядом с Харли у дверей, побежал к Скунеру, прыгая через три ступеньки.
Бежавшие с воплями вниз вьетнамцы едва не сбили их с ног, но с помощью охранника Скунеру все же удалось остановить толпу.
— Всем стоять на месте! — рявкнул Скунер. — Никакой опасности нет!
Оставшись в одиночестве, Харли закрыл мощной спиной дверь и стал смотреть на свалку, происходившую на ступеньках.
— Друг мой!
Харли повернулся и увидел рядом с собой толстого священника. Дверь лифта была открыта, и одна из беременных женщин лежала на полу.
— Боюсь, что этот кошмар может вызвать у нее преждевременные роды. Мистер Скунер уже позвонил в «Скорую помощь»... А вот и сирена. Помогите, пожалуйста!
Если бы Харли не растерялся, он, конечно, сообразил бы, что Скунер, сражающийся с вьетнамцами наверху лестницы, не смог бы так быстро вызвать карету «Скорой помощи». Но нечеловеческие стоны, издаваемые лежавшей на полу вьетнамкой, и приближающийся вой сирены «скорой» совершенно лишили его остатков разума. В голове Харли билась одна лишь мысль: «Боже мой! Это может произойти и с Мэг!» Вместе со священником он поспешил к женщине, вдвоем они подняли ее на ноги. Ее блестевшее от пота лицо было искажено болью.
— Пропустите санитаров! — приказал священник.
Харли в возбуждении подскочил к двери, откинул защелку и впустил двух негров-санитаров с носилками. Он не мог знать, что всего четверть часа тому назад эти же двое были здесь в форме электриков. Они положили вопящую от боли девушку на носилки и, прежде чем Харли успел что-либо сообразить, вышли, задвинули носилки в фургон, и «скорая» умчалась с завывающей сиреной.
— Отлично! — сказал священник. — Благодарю вас. Теперь я должен вернуться к своим людям и разобраться, что там происходит.
Он быстро двинулся к лифту, вошел в него и нажал на кнопку третьего этажа. Немногочисленные посетители на третьем этаже столпились у лестницы. Священник вошел в мужской туалет и закрыл дверь. Спустя три минуты дверь открылась, и из нее вышел молодой человек, худощавый, в белой спортивной рубашке и черных брюках. Он сразу же смешался с толпой, которую сдерживали охранники.
Благодаря действиям охраны паника была быстро остановлена. Раскрыли все окна, и густой дым начал рассеиваться.
Скунер все время кричал в мегафон:
— Пожара нет, это чья-то дурацкая шутка. Всем оставаться на местах.
Толпа повиновалась, как стадо овец. Трамблер подошел к Скунеру.
— Посмотри-ка. — Он показал пластиковый контейнер. — Хитрая дымовая бомба-самоделка. И прочти...
К бомбе была прикреплена записка: «Будь проклята, Россия! Антисоветская лига».
— Этот сукин сын еще здесь! — завопил Скунер. — И мы его найдем!
К ним подбежал низенький агент КГБ.
— Не выпускать никого, пока мы не проверим все, — рявкнул он.
— Ясно, — сказал Скунер. — Это мистификация. Я поговорю с публикой.