— Мое руководство ничего не знает об этом швейцарском счете и не узнает, мистер Радниц, — сказал он.
Радниц понял, что этого улыбающегося русского шантажировать не удастся. Он кивнул и сменил тактику:
— Если благодаря вам, Василий, я получу контракт на строительство плотины в Казани, думаю, я могу обещать вам четверть миллиона швейцарских франков.
Вренсков снова улыбнулся:
— Таково было ваше любезное предложение, и заверяю вас, что я делаю все, что могу, в ваших интересах. Но как я уже сказал, мое руководство настаивает на том, чтобы рассмотреть другие заявки.
Радниц изучал кончик своей сигары. Его жабье лицо оставалось бесстрастным.
— Мне кажется, — сказал он наконец, — что нужен какой-то рычаг, чтобы перетянуть ваших хозяев на мою сторону.
— Рычаг? Я не понимаю, о чем вы.
— Икона Екатерины Великой, — сказал Радниц, внимательно наблюдая за русским, но Вренсков только поднял брови.
— Ах да, — сказал он. — Я слышал, что она была украдена с выставки в Вашингтоне. Но какое это имеет отношение к строительству плотины в Казани?
Радниц сдержал нетерпение.
— Ваши хозяева наживут на этой краже порядочный политический капитал. Президент США поставлен этой кражей в очень неловкое положение. Он непопулярен. Газеты вечно критикуют его. Он немедленно принял меры, чтобы икона не покинула Штаты. Однако, перекрыв выезд из страны, он создал массу неудобств для публики, которая уже протестует и обвиняет во всем президента. И я их понимаю. Большинству американцев наплевать на русскую икону, а вот задержка рейсов, проверка багажа в аэропортах, запрет выходить в море и тому подобные вещи — это их волнует и делает президента еще более непопулярным.
— Это очень печально, — сказал Вренсков со слабой улыбкой, — но какое отношение имеют неприятности президента к моему руководству?
— Слушайте, Василий, вы не хуже меня знаете, что любые неприятности президента радуют Кремль.
Вренсков расхохотался. Это был хриплый, горловой смех.
— Не для записи, мистер Радниц, но я сказал бы, что вы правы.
— Говорят, президент заверил вашего премьера, что икона все еще в Штатах и очень скоро будет найдена.
— Да, это верно. «Правда» напечатала изложение их разговора. Но поиск может затянуться на месяцы или даже годы, если воры готовы ждать. — Вренсков поднес к носу бокал с бренди, вдыхая аромат. — Вряд ли возможно до бесконечности продолжать эти задержки, проверки при выезде, пока икона не будет найдена?
— Конечно нет. Я предполагаю, что это все продлится около месяца, а потом постепенно сойдет на нет под давлением жалоб общественности.
— И тогда вору представится возможность?
— Нет. Будут выборочные проверки, внезапные обыски. Ему нужно иметь очень крепкие нервы, чтобы попытаться вывезти икону за границу.
Вренсков допил бренди.
— К счастью, мистер Радниц, это не моя область. Мне кажется, мы слишком отклонились от темы.
— Я говорил о рычагах, — заметил Радниц. — Налейте себе еще бренди, дорогой Василий.
— Очень любезно с вашей стороны. — Вренсков взял графин из граненого стекла. — Превосходный бренди.
— Насколько я понимаю, ваши хозяева хотели бы получить икону обратно?
— Конечно. Это один из лучших экспонатов Эрмитажа. Она всегда привлекает внимание туристов, а стоимость ее невозможно даже оценить.
Радниц затянулся сигарой.
— Это и есть тот рычаг, о котором я говорил. Давайте предположим, что я могу вернуть икону в Эрмитаж и дать вам доказательства, что президент лгал, утверждая, что икона находится в Штатах. Как вы думаете, будут ли ваши хозяева удовлетворены настолько, чтобы отдать мне казанский контракт? Предположим, я могу доказать, что икона покинула Штаты через день после кражи, несмотря на все меры предосторожности, в которых были задействованы полиция, ФБР, ЦРУ, армия и флот. Если грамотно организовать утечку информации, эта история, как следует преподнесенная в мировой прессе, сделает президента просто посмешищем, не так ли?
Вренсков наклонил голову: