— Я и так проспал полжизни. Рассказывай сейчас.
— Хорошо, хорошо. Везет же мне на упрямцев. Феннер хотел сострить, но голова еще плохо работала, и он просто молча ждал, что она скажет.
— Найтингейл страшно зол на тебя. Таким я его никогда не видела. Что ты еще наделал?
— Не помню. Керли фыркнула.
— Он рассказал мне, что Пайо дал тебе куском трубы по голове, а потом они отвезли тебя на старый склад в доке. Когда Найтингейл поостыл, он очень встревожился. Он все сетовал на то, что подвел какого-то Гротти. Мне не пришлось его долго уговаривать поехать в порт и выяснить, что они с тобой сделали. Потом он привез тебя, едва дышавшего, сюда и приказал мне позаботиться о том, чтобы ты не окочурился.
Феннер был очень удивлен и недоверчиво спросил:
— Как ему удалось вырвать меня из рук Карлоса? И он так просто уступил?
— В это время там никого не было. Карлос со своей бандой зализывали раны в отеле.
— А, тогда понятно, — проговорил Феннер. — А какое сегодня число? Еще май?
Керли утвердительно кивнула головой. Он быстро прикинул, что Глория находится в отеле без него уже пятый день.
— Карлос без меня сильно скучает? Керли зевнула.
— Угу, но он пока не допер, что ты у меня. Но, несомненно, скоро выяснит. И тогда можно ожидать чего угодно.
Феннер еще раз для пробы поерзал в кровати, потом осторожно ощупал голову и лицо. Во многих местах они были заклеены пластырем.
— Ты права, ангелок. Ему не очень-то понравится то, что вы укрываете меня.
Керли неопределенно передернула плечами.
— Поживем — увидим, — устало сказала она и опять зевнула. — В твоей кровати еще достаточно места. Ты не очень расстроишься, если я немного прилягу? Третья «ночь без сна… Феннер улыбнулся и распахнул простыню.
— Залезай, — широким жестом пригласил он.
— Размечтался, — с улыбкой сказала она и вышла из комнаты.
Через несколько минут она вернулась в толстом шерстяном халате. Феннер недовольно поморщился.
— Он на тебе плохо сидит, — заметил он.
— Может быть, — согласилась она, присаживаясь в противоположном углу широченной кровати. — Зато он теплый.
Она сбросила домашние туфли без задников, а потом и халат. Внизу под ним оказалась розовая шерстяная пижама.
— Всегда мерзну в постели, — заметила она, вытягиваясь рядом с Феннером.
— Я не дам замерзнуть своей спасительнице, — сказал Феннер, обнимая ее. — Нет, эта пижама тебе тоже не идет.
— Не дергайся! Я очень устала. Ухаживать за таким детиной — нелегкая задача, — тихо сказала она, мгновенно засыпая.
Феннер лежал в темноте, прислушиваясь к ее ровному дыханию и ощущая тепло ее тела. Он пытался сосредоточиться, но события последних дней всплывали эпизодически, как разрозненные кадры кинохроники. Через полчаса он заснул, чувствуя к лежавшей рядом женщине нежность, которой давно уже ни к кому не испытывал.
Его разбудило яркое утреннее солнце. С удовольствием потянувшись, он отметил, что голова стала светлой, что ничего не болит. Заспанная Керли сразу села рядом с ним, словно механическая кукла:
— Ну, как мы сегодня себя чувствуем? Феннер широко улыбнулся:
— С такой сиделкой, а вернее, лежалкой грех чувствовать себя плохо. И с чего бы ты так возилась со мной?
— Не знала, что мужчины так падки на комплименты. Я тебе сказала при первой нашей встрече, что ты мне симпатичен. Она прикрыла глаза.