Покачиваясь в кресле своим поджарым телом, Дез Джексон внимательно слушал толстяка, впившись серыми глазами в его лицо. После того как Бернет произнес: «Ну так как, сумеете вы это сделать?» — Дез поморщился.
— Давайте не будем ходить вокруг да около, — сказал он. — Эту дамочку нужно завалить. Так ведь?
Вместо ответа, банкир кивнул, и альфонс стал продолжать:
— После того как я поставлю ей палку, она захочет еще, так ведь? И снова кивок. « — Тогда ей придется раскошелиться. Хотите, чтобы я разорвал ее вконец, правильно я понял?
— Именно так обстоит дело.
— Вы мне даете сотню фунтов, а то, что мне удастся выжать из нее, я оставляю у себя. Лады?
Бернет наклонил лысину. Общение с этим типом вызывало у него гадливое чувство.
Откинув голову на спинку кресла, Джексон впился глазами в банкира:
— Черт бы меня побрал! И меня еще называют презренным типом!
Глаза Бернета стали ледяными…
— Так беретесь вы за работу или же нет? Оба долго глядели друг на друга, затем Дез, пожав плечами, сказал:
— Конечное дело. Терять мне нечего. А что это за штучка?
— Ничего особенного, но вполне приличная, — отозвался банкир, невольно цитируя путеводитель Мишлена по отелям Франции, где подобное определение дается гостиницам третьего сорта.
— Хорошо, но где мне ее найти? Бернет протянул ему визитную карточку Натали, на которой были указаны ее домашний и рабочий адреса:
— Мне нужно, чтобы вы сразу же принялись за дело.
Дез усмехнулся:
— Вы говорите, что ей не терпится. Что ж, она получит то, что ей надо. А потом захочет еще и еще. — Дез подозрительно посмотрел на толстяка. — Но легавые не станут вмешиваться в это дело?
— Об этом не может быть и речи.
— Ну что ж, если придерутся, то я молчать не стану. Я не горю желанием связываться с кем попало.
Уставившись на Джексона холодным взглядом, Бернет спросил:
— Так возьметесь вы за эту работу или же нет?
— Я же сказал, что возьмусь, — пожал плечами альфонс.
— Выкачайте из нее как можно больше денег. Я хочу, чтобы она осталась без гроша за душой. Чтобы увязла по уши в долгу.
Дез лениво поднялся на ноги:
— Как бы насчет деньжат? А то я на мели.
— Сперва сделай дело, — отрезал Бернет и, взмахнув рукой, дал знак тому уйти.
Холодной январской ночью Натали Норман обнаружила, что правое заднее колесо ее автомобиля спустило. Допоздна задержавшись на работе, она мечтала о том, чтобы поскорее добраться до дому и принять горячую ванну. По своему обыкновению, она припарковала свой «остин-мини» в тупике напротив переулка Парк-Лейн. Пронизываемая ледяным ветром, она дрожала, беспомощно разглядывая спущенное колесо. В этот момент из темноты вышел высокий, худощавый молодой человек в короткой куртке, подбитой овчиной, сунув руки в карманы черных штанов в обтяжку.
Дез заранее узнал, где Натали оставляет свой автомобиль, и минут пятьдесят назад выпустил из камеры воздух. Все это время он стоял в соседнем подъезде, коченея от холода и ругаясь на чем свет стоит, пока не увидел, как она направляется к машине. Он впервые увидел свою жертву. Разглядев ее длинные, стройные ноги при свете уличного фонаря, Дез заметно повеселел. А он-то думал, что у дамочки «точеные», как у рояля, ножищи.
Наблюдая за ней, он постоял. Когда дамочка оказалась на свету, Дез поморщился. Сложена прекрасно, но у нее невзрачная внешность старой девы, изголодавшейся по мужскому обществу.
«Ну и дела! — подумал он. — Надо иметь богатое воображение, чтобы захотеть уложить ее в постель».