— Мы дадим им возможность без труда проникнуть на территорию, но покинуть ее им будет нелегко. Если же им удастся это сделать, то их старания нужно вознаградить. Правда, лишь в том случае, если они окажутся за пределами моих владений. — Внимательно изучив лицо Така, Каленберг спросил:
— Вы понимаете?
— Понимаю, сэр.
— Итак, мы их впустим, но выход сделаем затруднительным. Если с ними что-то случится, то, думаю, разнообразие в пище крокодилам придется по вкусу.
Сузив глаза, Так полюбопытствовал:
— Так вам угодно, чтобы с ними произошли неприятности, сэр?
— Ну а разве это дело, если негодяи проникнут в музей, а потом всем разболтают об этом? Нам ни к чему, чтобы нами заинтересовался Интерпол. Особенно возмутились в Ватикане, когда у них похитили бюст Юпитера. Для меня осталось загадкой, как этот подлец унес его из Ватикана. Нет, Интерпол ни в коем случае не должен узнать, что наш музей находится под землей.
— Но разве вы не упомянули о том, сэр, что намерены вернуть перстень Мерсиалу?
— Совершенно верно. Но перстень, а не его наймитов.
Не уловив мысль шефа, Так промолчал.
— Разве нашим зулусам не захочется устроить для разнообразия охоту на человека?
— В этом можно не сомневаться, сэр.
— И я так думаю. В них все еще много от дикарей. Конечно, такой вариант может оказаться излишним. Наши предприимчивые друзья могут просто заблудиться. Так что помогите славной четверке. Позаботьтесь о том, чтобы их старания были вознаграждены, и представьте мне соответствующее доказательство.
— Слушаюсь, сэр.
— Должен признаться, что такого рода охота меня позабавила бы. — Сжав и без того тонкие губы, Каленберг добавил:
— После того как четверку поймают и перстень вернется ко мне, я отправлю его Мерсиалу по почте. — Продолжая изучать лицо Така, Каленберг потер подбородок. — Нам нельзя допустить ни малейшего промаха. Нельзя, чтобы хотя бы один из них уцелел. Как вы полагаете, сколько у них шансов против моих ста зулусов и джунглей?
Поразмыслив, Так покачал головой:
— Ни одного, сэр.
— И я того же мнения. — Плантатор помолчал, вспомнив о фотографии, которую он запер у себя в столе. — Жаль только женщину.
— Что-нибудь еще изволите, сэр? — поднялся на ноги его личный помощник.
— Да. Принесите мне перстень. После того как Так ушел, Каленберг нажал на клавишу на переговорном устройстве.
— Пришлите ко мне Кемозу, — произнес он. Спустя несколько минут в кабинет вошел скрючившийся от старости негр-банту в ослепительно белой одежде из тика. Кемоза служил еще отцу Макса и теперь возглавлял прислугу из темнокожих, которых держал в ежовых рукавицах. Он выжидающе остановился перед хозяином.
— Старый колдун все еще в имении? — спросил тот.
— Да, хозяин.
— Я что-то не вижу его. Я думал, он умер. Старик промолчал.
— Отец говорил мне, что человек этот хорошо изучил яды, — продолжал Каленберг. — Это правда?
— Да, хозяин.
— Ступай к нему и скажи, что мне нужен медленно действующий яд, способный убить человека через двенадцать часов. Как ты думаешь, у него найдется такой яд?
Кемоза кивнул.
— Вот и отлично. Яд этот мне понадобится к завтрашнему утру. Позаботься о том, чтобы его надлежащим образом наградили.