Тот, что помоложе, длинноногий, поджарый, по имени Хэнк Джефферсон, чуть не выл от скуки на своем табурете.
Его напарник Бик Лодри был постарше, плотно сбитый и уже слегка лысоватый. Он с большим удовольствием глазел на девушек, витая в эротических облаках, и радовался, что у него самая непыльная работа на свете.
За стальной дверью начинался длинный коридор, который вел к служебному входу в Казино. У этого входа, расположенного с тыльной стороны здания, куда каждое утро подъезжали грузовики с продуктами для ресторана, сидел вахтер.
Вахтеру Сиду Ригану был шестьдесят один год. Тридцать восемь лет проработал он в Казино. Это был невысокого роста, толстый и неповоротливый добряк с веснушчатым лицом, редеющими седоватыми волосами и маленькими веселыми глазами. Молодые из обслуживающего персонала окрестили его старым болтуном и занудой. Он всегда умудрялся залучить в свои сети какого-нибудь простака, который вынужден был стоять, переминаясь от нетерпения с ноги на ногу, пока тот живописал в красочных подробностях славное прошлое.
Этот неуклюжий пожилой человек, прилежно исполнявший свои обязанности, честно отслуживший долгие годы, олицетворял собой грубую оплошность Гарри Льюиса в расстановке людей. Риган работал на очень ответственном участке: он следил, чтобы мимо его стеклянной будки не прошел никто из посторонних без внушающего полное доверие документа. Прислушиваясь к досужим разговорам, Мейски выяснил, что Риган любит поступать по-своему усмотрению. Ему не нравится, когда им помыкают. Мейски решил сыграть на этой черте Ригана и не ошибся.
Когда Риган увидел, как у служебного входа остановился грузовичок с хорошо знакомыми буквами Ай-би-эм, это его озадачило, но не насторожило. Он решил, что случилась поломка, а в дирекции забыли сообщить ему.
Мейски хорошо натаскал Чандлера. Тот подошел к стеклянной будке, сдвинул на затылок свою форменную шапку с длинным козырьком и кивнул Ригану.
— У вас поломка в хранилище! Вот невезуха! Как раз я по телеку смотрел музыкальную киношку, и тут вызов. Выбрали времечко! — Он протянул Ригану квитанцию на доставку. — Только давай, отец, без волокиты. Тебя ведь предупредили?
Мейски внушил Чандлеру обязательно задать такой вопрос. Часто бывая в Казино, он наблюдал за Риганом. Он видел, как тот останавливает людей, разговаривает с ними, а они не знают, куда от него деваться. Мейски пришел к верному заключению, что Риган воображает, будто на нем сошелся свет клином, и что он в жизни не сознается, будто ему неизвестно о таком важном событии, как поломка калькулятора в хранилище.
На мгновение Риган засомневался, не позвонить ли для верности в дирекцию, потом, вспомнив, что дирекция закрыта, и чувствуя обиду за то, что с ним не посоветовались, он взял квитанцию, сдвинул очки на кончик носа и проверил её. Все было оформлено, как положено.
— Так... так, — протянул Риган, возвращая очки на место и глядя на Чандлера. — Мне все известно. Вас ждут, сынок. Заносите. — И он шлепнул на квитанцию печать; эта печать служила пропуском в запретную зону.
Тут из грузовика вылез Уош, а следом за ним — Перри. Пока Уош и Чандлер выгружали из кузова большую коробку, Перри подошел к стеклянной будке Ригана.
— Здорово, приятель, — сказал он, зажав в тонких губах сигарету. — А не твоя ли фотография была в газете на прошлой неделе?
Риган приосанился и снял очки.
— Моя. Видел, да? Правда, снимок старый, но вроде бы я не очень изменился. Просидел в этой будке тридцать восемь лет.
— Да ну! — Перри изобразил на своем толстом лице должное изумление. — Тридцать восемь лет! Подумать только! Я-то всего три года, как живу в этом городе. А тебе, небось, всякое довелось здесь повидать.
Риган клюнул, как форель на муху.
Чандлер и Уош уже прошли мимо него и несли коробку по коридору.
— Повидать? — Риган закурил сигарету, которой угостил его Перри. — Еще бы. Я помню...
За двадцать пять минут до того, как у служебного входа остановился грузовик, к Казино на своей машине подъехал Миш Коллинз: он повесил через плечо ящик с инструментами, вылез и оглядел освещенный парадный вход.
При появлении Коллинза важный швейцар в темно-зеленой с бежевым форме принял грозный вид. Этому здоровенному толстяку в спецовке было, по разумению швейцара, совсем не место перед роскошным фасадом Казино.
Но не успел он возмутиться, как Миш дружелюбно улыбнулся и сказал:
— У вас авария. К нам поступил срочный вызов от мистера Льюиса. Похоже, где-то замыкает.
Швейцар молча уставился на него.
— Не слыхал про это, — наконец проговорил он.
— Слушай, папаша, — неожиданно строго сказал Миш, — а мне какое дело? У вас авария. По мне пусть хоть вообще свет погаснет, но я приехал по вызову и не знаю уж, кто там звонил, только он писал кипятком. Покажешь, где предохранители?
Швейцар поморгал, потом вдруг представил, что случится, если Казино останется без света. Его прошиб холодный пот.
— Конечно... я покажу... идем со мной.
Коллинзу пришлось чуть ли не бегом поспевать за швейцаром по узкой аллее, обсаженной апельсиновыми деревьями, которые пригнулись под тяжестью плодов, к железной двери в стене. Швейцар вынул ключ и отпер дверь...
— Ремонтируй, — сказал он. — Через десять минут я вернусь.