Римма остановилась в ногах кровати и взглянула на меня.
— Что тебе? — спросил я. — Убирайся!
— Я иду в студию. А ты?
— Ты с ума сошла! Ни за что.
Римма сморщила нос и смерила меня презрительным взглядом.
— А я не могу отказаться от работы в студии. Если не приду сегодня, меня больше никогда не возьмут. Что же ты намерен делать?
— Уезжаю. Между прочим, вчера ты убила человека. Или для тебя это такой пустяк, что можно и не вспоминать о нем?
Римма улыбнулась.
— А говорят, это твоих рук дело.
Меня словно подбросило на кровати.
— Моих?! Ты думаешь, что говоришь?
— Не волнуйся. Никто никого не убивал. Он жив.
Я сбросил с себя простыню и сел.
— Откуда ты знаешь?
— Из газеты.
— Где она?
— Лежала на полу около одной из комнат.
— Что же ты стоишь? Принеси.
— Ее уже кто-то взял.
Я готов был задушить ее.
— И там говорится, что он жив?
Римма со скучающим видом кивнула.
Трясущейся рукой я взял сигарету и закурил. От нахлынувшего чувства облегчения я чуть не задохнулся.
— Откуда ты взяла, будто это я его убил?
— Он сообщил полицейским твои приметы, и они ищут человека со шрамом на лице.
— Не морочь мне голову. Стреляла в него ты!
— Он меня не видел. Он видел тебя.
— Он знает, что я в него не стрелял. Я стоял лицом к стене, когда ты в него выстрелила. Он должен это помнить.
Римма равнодушно пожала плечами.
— Я знаю только, что полиция разыскивает человека со шрамом на лице. Остерегайся.