— Где она?
— В городской больнице… Но…
Я выбежал из кабинета мимо бледной, как полотно, Клары и бросился к лифту.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
1
Доктор Вейнборг был высоким сутулым человеком с крючковатым носом, чувственным ртом и черными глазами еврея, хорошо понимающего, что такое страдания.
Я назвал медицинской сестре свое имя, и она сразу повела меня в кабинет доктора. И вот я сидел перед ним и вслушивался в его гортанный голос.
— Это вопрос времени, мистер Холлидей, я сделал все возможное, во всяком случае — все самое неотложное. Жаль, вас не было, когда вашу супругу доставили в больницу. Почти двенадцать часов она находилась в сознании и все время спрашивала о вас. Потом она впала в беспамятство и все еще не пришла в себя. Давайте обсудим вот какой вопрос. У вашей жены тяжелое ранение головы, затронут мозг. Я знаю отличного хирурга, специализирующегося на подобных операциях — очень опасных и трудных. Но пока ему сопутствовал успех. Обычный гонорар доктора Гудиера — я имею в виду этого специалиста — три тысячи долларов. Разумеется, не избежать и других расходов, так что общая сумма составит примерно пять тысяч, причем, без всякой гарантии на успех.
— Договаривайтесь с Гудиером. Расходы значения не имеют.
Вейнборг снял трубку телефона и позвонил хирургу на квартиру. Ему пришлось в течение нескольких минут объяснять секретарше врача, насколько необходимо экстренное вмешательство Гудиера.
Я со страхом прислушивался, как он описывал характер полученных Саритой повреждений, хотя и не все понял.
В конце концов, секретарша обещала позвонить несколько позже.
— Не волнуйтесь, мистер Холлидей, — положив трубку, обратился ко мне Вейнборг. — Доктор Гудиер никогда не отказывается в подобных случаях.
— Можно мне повидать ее?
— Не вижу смысла. Она без сознания.
— И все же мне хотелось бы.
Некоторое время он внимательно смотрел на меня, потом кивнул.
— Что ж, пойдемте.
Сарита неподвижно лежала на кровати, прикрытая простыней до самого подбородка. Голова у нее была забинтована. Она показалась мне маленькой и до того бледной, что ее можно было принять за труп.
Около кровати сидела медицинская сестра. При нашем появлении она молча поднялась, взглянула на Вейнборга и покачала головой.
Это были самые тяжелые минуты моей жизни. Я стоял в ногах кровати, смотрел на Сариту и чувствовал, как где-то в глубине души у меня растет убеждение, что она никогда вновь не заговорит со мной, никогда не взглянет на меня, никогда не обнимет.
Дома, едва успев войти в квартиру, я услышал настойчивый телефонный звонок. Говорил мэр Мэттисон.
— Джефф? Я искал тебя. Джек сказал, что ты был у жены. Как она?
— Все так же. Пригласили опытного специалиста. Очевидно, будет оперировать.
— Мы с Элен все время думаем о тебе. Чем бы мы могли тебе помочь?
Я сухо поблагодарил и ответил, что мне ничем нельзя помочь. Сейчас все зависит от этой знаменитости Гудиера.