Спросите у мужа, что он делал 22-го вечером вместе с Карин Стернвуд в ее бунгало в Педлер-Крик.
Друг, который хочет вам добра и ненавидит зло».
На листке Карин было написано:
«Мистер Джефферсон Стернвуд!
Спросите у дочери, что она делала 22-го вечером с вашим служащим Кеном Брэндоном в своем бунгало в Педлер-Крик.
Друг, который желает вам добра и ненавидит зло».
Лу медленно подошел к двери.
— Думаю, что вы хотите остаться вдвоем и все это обсудить, — сказал он. — Даю вам три дня. Приготовьте деньги. Если окажетесь идиотами, я отправлю письма.
Он широко улыбнулся, кивнул и вышел. Они не шевелились, пока не хлопнула входная дверь. Потом Кен, бледный как мел, нажал на «стоп» магнитофона.
— Это будет его словом против нашего, — прокомментировала Карин. — Ты все записал?
— Да.
— Займемся этой сволочью. Дай мне пленку, я отнесу ее в полицию.
— Что ты говоришь? — воскликнул Кен. — Они обвинят его в шантаже, и он заговорит. Наши имена будут скрывать, но все равно об этом узнают.
Карин наклонила голову.
— Ты хочешь сказать, что мы отдадим десять тысяч долларов этому мерзавцу?
— У меня таких денег нет.
— У меня тем более. Значит, ничего не дадим. Пусть посылает письма. У моего старика будет приступ, как обычно, но я знаю, как с ним обращаться. Он не захочет поверить в то, что мы с тобой переспали, и мне не составит особого труда убедить его в этом.
Она посмотрела на часы.
— Я уже опаздываю. Займись своими делами. Твоя жена тем более не захочет этому поверить, правда? Тебе тоже надо убедить ее в этом. До завтра.
Махнув на прощанье рукой, она вышла.
Убедить Бетти? — думал Кен. Это значит соврать. Как только она получит письмо, она покажет его. Кен знал, что он никогда не умел лгать. За четыре года совместной жизни он не солгал ни разу.
Кен принялся ходить по комнате. Он вел себя как дурак, мучился угрызениями совести, испытывая отвращение к самому себе. В конце концов ему удалось взять себя в руки. Сделанного не вернуть. Есть только один путь: все рассказать Бетти до того, как придет письмо, и надеяться на то, что она выдержит этот удар. А если не выдержит? Если удар будет такой, что она не выдержит? Это будет невыносимо. Он попытался убедить себя, что они слишком привыкли друг к другу, но прекрасно понимал, что их отношения после этого изменятся. Эта мысль приводила его в отчаяние, но, как бы то ни было, лучше сказать правду, чем лгать.
Он посмотрел на часы. Было 18.30. Она, наверное, уже дома. Он поедет домой и во всем ей признается.
Он закрыл контору, сел в машину и влился в вечерний поток движения. Дорога домой казалась ему вечностью. Сидя за рулем, он пытался думать о том, что скажет: как сделать признание так, чтобы оно было наименее тяжко для Бетти? Какими словами должен изъясняться мужчина, объясняя жене, что был неверен?
Он так ничего и не решил. Въезжая в гараж, он увидел, что машина Бетти стоит на месте.
Он собрал все свое мужество и вошел в коридор.
— Кен?