— Одна?
— Вместе с отцом.
Эллиот взглянул на свои часы.
— Я проголодался. Можно предложить вам ленч, или вас ждет отец?
Джо и Бин, конечно, ждали ее, но она не колебалась. В холодильнике осталась половина холодной курицы и они обойдутся без нее.
Он отвез ее в свою виллу.
***
Барни атаковал второй слой рубленого шницеля.
— Я хочу, чтобы эта история подвигалась без задержки, мистер Кемпбелл, — сказал он с набитым ртом. — Есть места, которые можно пропустить, но есть и такие, где приходится добавлять от себя, чтобы лучше передать атмосферу, поэтому не думайте, будто я говорю только ради разговора.
Я попросил его продолжать, не мешкая.
Он кивнул.
— Так вот, вилла Эллиота произвела на Синди ошеломляющее впечатление. Ей просто не верилось, что люди могут жить в такой роскоши. Она сидела за столом на террасе, с которой открывался вид на гавань и океан, окруженный цветущим кустарником и орхидейными деревьями. Ленч был таким же безукоризненным, как и обслуживание: молодые креветки, филе в сырном соусе и замороженные фрукты. Подали шампанское, от которого у Синди слегка закружилась голова.
Видя, как она заинтригована всем окружающим, Эллиот провел ее по вилле. Они шли рядом, она, стиснув руки, с круглыми от удивления глазами, дыша учащенно и неровно. Все увиденное сильно взволновало ее.
Когда он, наконец, привел ее обратно в гостиную, она сказала ему самую приятную вещь, когда-либо услышанную им.
— Это самый чудесный дом, какой я видела, — сказала она, — и вы его заслужили, потому что вы дали столько радости и удовольствия стольким людям.
Глядя на нее, наслаждаясь ее красотой, Эллиот испытал приступ желания впервые за несколько месяцев. Ему хотелось отвести ее в спальню, нежно раздеть и уложить в постель. Ему хотелось овладеть ею, как только он умел овладевать женщиной: медленно, растягивая удовольствие, пока не придет оргазм.
На какой-то момент он почувствовал уверенность, что она отдалась бы ему, потом он вспомнил о своем протезе и желание обернулось озлоблением.
И пока он стоял и смотрел на нее с угасающим желанием, у него начались мучительные изводящие боли в ноге, давно превратившейся в пепел в топке клиники.
Теперь ему хотелось лишь поскорее избавиться от нее. Они провели несколько счастливых часов, а теперь вернулась боль, а с ней заботы.
— Ваш отец, наверно, беспокоится, куда вы девались, — сказал он неожиданно отрывисто-грубым голосом.
Удивленная и несколько разочарованная внезапной переменой в нем, Синди начала благодарить, но он отмахнулся. — Тойс сейчас придет. Я должен извиниться, у меня дела. Всего хорошего — и он вышел, оставив ее одну. Три часа, проведенные с ним, сразу были испорчены этим резким и неожиданным прощанием. Ее словно окатили ведром холодной воды.
Шофер-японец отвез ее на Приморский бульвар в «альфе». Она не позволила ему подвезти ее до самого дома. Помимо всего прочего, Синди обидело, что ее не отвезли на «роллсе». Она просто не могла понять, в чем дело, хотя и чувствовала, что произошло что-то неладное.
Барни отхлебнул пиво, а затем принялся выковыривать пальцами кусочек мяса, застрявший в зубах.
Она застала Бина в саду. Джо ушел работать по автобусам.
— Где тебя черти носили? — спросил Бин. — Что с тобой случилось?
Синди рассказала. Когда она описала машину и виллу, Бину пришла в голову неожиданная мысль.
— Этот малый должно быть набит деньгами, — сказал он.
— Конечно. Он знаменитый актер. Ну, разве не чудесно иметь столько денег и жить как он? — Синди вздохнула. — А какой «ролле»!