— Вы это серьезно?
Я сажусь напротив и кладу руку на шляпу.
— До сих пор вы замечательно играли свою роль: слезы, история Серфа, так правдоподобно рассказанная, спокойствие, с которым вы последовали за мной в спальню, зная, зачем я туда иду. Все это было превосходно сыграно. Продолжайте в том же ключе! Почему вы убили Тэйлора?
Она решается посмотреть на меня, но глаза ее затуманены.
— Я не убивала. Я любила его... Это Серф убил, я вам уже сказала.
— Понимаю. Я помню все, что вы мне сказали, но, к несчастью для вас, ваш приятель Тэйлор хранил газеты. И он мне сделал подарок, прежде чем умер. И то, что я прочел, не вяжется с тем, что вы мне рассказали. Анита боялась именно вас, зная, что вы с удовольствием всадите в нее пулю. Вот почему я пришел сюда. Я знал, что вы были в Корал-Гейбл, и хотел убедиться, что вы не притронулись к своей кровати. Я знал, что после этой бойни на вас должна быть кровь...
Я указал пальцем на брошенную мной туфлю.
— Почему вы убили Тэйлора?
Она долго смотрит на меня, потом начинает смеяться. Смех безрадостный, мало похожий на смех.
— Значит, этот подлец собирал вырезки из газет? Странно...
— Да, по многолетней привычке ставить точки над «i».
Она отпивает кофе и кривит лицо.
— Холодный...
— Тем не менее, его можно пить. Но не в этом дело. Поговорим о Тэйлоре.
— Он упорно искал эту корову... Я не могла упустить такую возможность. Никто не подозревал меня в убийствах, почему бы не прибавить еще одно? — небрежно говорит она. — Мне жаль Дану, но если бы вы увидели Аниту при свете луны и в платье Даны, то тоже ошиблись бы...
— Если бы это касалось не Даны, я собрал бы манатки и ушел ни слова не говоря. Об остальных жалеть не стоит. Но Дана мне дорога, и вы заплатите за ее смерть.
Она пожимает плечами.
— Вы ничего не сможете доказать.
— Напротив. Есть два выхода: либо я сам совершу над вами суд, либо передам полиции. Но я не хочу душить вас. К сожалению, мои моральные принципы мешают мне сделать это, хотя это было бы справедливо. Значит, вас ждет полиция. Для меня это означает несколько лет работы без лицензии, но у меня нет выбора...
— Серфу это не понравится... — говорит она, наморщив брови.
— Согласен, но тут уж ничего не поделаешь. Правосудие должно свершиться! Хотите ли вы что-либо сказать, прежде чем я передам вас в руки Брендона? И не мешало бы вам переодеться, не то вас увезут в таком виде, — я указал на пеньюар.
— Надеюсь, вы шутите? — она поднимает брови.
— Шутки кончились, бэби. Не горюйте, ради ваших прекрасных глаз вам дадут не больше пятнадцати лет.
— Если вы настаиваете, — она пожимает плечами, — мне действительно лучше одеться. — Она берет свою чашку кофе. — Не нальете ли мне немного виски? Я скверно себя чувствую...
Я не спускаю с нее глаз.
— Налейте сами!
Она бросает в меня чашку. Я не доверял ей, но не мог и предположить, что она окажется такой проворной. Пока я вытираю следы кофе, она хватает пистолет, так опрометчиво оставленный мной на столе. Я стараюсь сохранить спокойствие.
— Я должен был помнить, что вы знаток огнестрельного оружия.
— Да, — отвечает она. Глаза ее блестят. — Я не так хорошо стреляю, как Ли, но, уж конечно, не промахнусь. Сидите смирно и не выкидывайте никаких штучек!
Я отступаю в спальню.