Хэнк вспотел.
Гарни выбежал из-за угла лачуги. На лице его виднелись пятна помады Миры, но это не имело никакого значения, так как Батч не мог их видеть. Он был совершенно спокоен, когда поднимался по ступенькам веранды.
— Чем это ты занимался, черт возьми? — спросил Батч.
Хэнк быстро сказал:
— Я же говорил тебе, что он чинил машину.
Гарни криво усмехнулся.
— Правильно. Машина свое отъездила, это уж точно.
— Где Мира? — не успокаивался Батч.
Но Гарни был невозмутим. «Вот проныра», — подумал он.
— Как раз об этом я и хотел тебя спросить. У меня слабость к твоей дочке.
Батч пожевал нижнюю губу, сжав огромные кулаки.
— Оставь её в покое, — проворчал он.
Гарни опять усмехнулся, и голос его звучал вкрадчиво.
— Какая муха тебя укусила, Батч? Ты же знаешь, девчонка не для меня. Мне подавай таких, которые понимают толк в жизни.
— О'кей, но Миру не трожь, — проговорил Батч.
Наступило продолжительное молчание, потом Хэнк спросил:
— Ты пойдешь на матч, Батч?
Батч, которому вновь напомнили о Сэнки, забеспокоился.
— Твой парень совсем не верит в себя, — сказал он Гарни.
Гарни закурил сигарету, бросив спичку в засохшую грязь.
— Он в порядке. Просто нервы шалят. Но это ничего не значит.
— Да? — Батч подался вперед. — Ты спятил! Я поставил деньги на этого парня. Он должен победить.
Сэнки беспокойно зашевелился.
— Хватит, — сказал он. — Неужели вам больше не о чем говорить?
Батч повернул голову в его сторону.
— Убери его отсюда! Погуляй вокруг дома. Мне нужно поговорить с Гарни.
Хэнк поднялся и кивнул Сэнки.
Они прошли по дорожке и сели в машину.
— Что за черт? — рявкнул Батч, наклоняясь. — Этот парень уже заранее видит себя на полу.
Гарни поскреб подбородок.