— Мне больно смотреть, когда шлюхи обводят вашего брата вокруг пальца. Мужчин интересует только внешний вид, наряды и тело. Если у женщины нет хорошенькой мордашки, ей не пробиться в Голливуде. Это просто отвратительно.
— Не надо об этом. Лучше давайте о распутницах, — вмешался Питер. В глазах его был живой интерес.
— Мужчина не терпит, когда женщина знает больше, чем он. Это еще один шанс для распутниц. Они ленивы по натуре, и у них нет времени ни на что, кроме распутства. Единственная тема их разговоров — они сами, их туалеты, их неприятности и их внешний вид. Мужчинам это нравится: в обществе таких женщин они чувствуют себя на высоте. Мужчины кажутся себе богами, в то время как шлюхам они кажутся до смерти надоедливыми. Им эти мужчины нужны только для того, чтобы весело провести время и вытянуть из них как можно больше денег.
— Очень интересно, — заметил Голд. — Но как вы увязываете эти рассуждения с фильмом, понять не могу.
— Этот фильм — сатира на мужчин, — подытожила Кэрол. — «Ангелы в трауре» — прекрасное название. Мы не будем касаться содержания романа. Возьмем только название и напишем великолепную сатиру на мужчин. Представьте себе, как женщины заинтересуются подобным фильмом. В конце концов, большинство наших зрителей — женщины.
Голд обратился ко мне:
— Что вы на это скажете?
Я во все глаза смотрел на Кэрол. Она подала прекрасную идею. Более того, она оживила мое воображение, которое иссякло после того, как я написал последнюю книгу. Теперь я знал, что мне надо делать. Это было как озарение. Надо создать историю Евы. Я напишу сценарий об этой противоречивой, странной женщине.
— Прекрасная мысль! — возбужденно ответил я. — Я готов приняться за сценарий.
Кэрол отчужденно посмотрела на меня и закусила губу. Когда же наши глаза встретились, я понял, что мои намерения разгаданы этой проницательной женщиной. Я отвернулся от нее и продолжал:
— Кэрол правильно сказала: это великолепная идея и интересная тема.
— Вы не будете сердиться, если я уйду? У меня ужасно разболелась голова, — с этими словами Кэрол неожиданно поднялась и оттолкнула от себя стул.
Прежде чем я успел сообразить, Питер подошел к мисс Рай.
— Ты слишком много работала, Кэрол, — сказал он. — Мистер Голд, вы извините ее, правда?
В карих глазах Голда появилось сонное выражение.
— Идите и ложитесь спать, — сказал он, адресуя слова мисс Рай. — А вы, Питер, проводите ее домой. Мы же с мистером Фарстоном посидим здесь еще немного.
Я проигнорировал относящееся ко мне предложение и встал.
— Я провожу ее, — вызвался я, чувствуя одновременно злобу и тревогу за нее. — Пойдем, Кэрол… Она покачала головой.
— Останься с мистером Голдом, — распорядилась она, не глядя на меня. — Питер, я хочу домой.
Когда она повернулась, чтобы уйти, я взял ее за руку.
— Что случилось? — спросил я, стараясь говорить спокойно. — Я чем-нибудь обидел тебя?
Кэрол Рай посмотрела на меня долгим взглядом, обиженным и сердитым.
— Я ухожу, Клив, спокойной ночи. Неужели ты не понимаешь?
«Она все знает, — подумал я. — Ей все известно. Я ничего не могу скрыть от нее. Она видит то, что творится у меня внутри, словно я стеклянный».
Наступило неловкое молчание. Голд, не отрываясь, смотрел на свои толстые руки, нахмурив сонное лицо. Питер поднял горностаевую накидку и стоял, ожидая Кэрол.
— Мы встретимся в клубе, — сказал Теннет на прощанье.
И они ушли. Я снова сел за стол. Голд задумчиво смотрел на белый пепел своей сигары.
— Женщины — странные существа, не правда ли? — спросил он. — Между вами что-то есть?
Я не хотел обсуждать свои с Кэрол взаимоотношения с человеком, которого я едва знал.
— Мы просто давние друзья.