Ева вырвалась, но к гардеробу все-таки подошла.
— Не знаю, — ответила она и зевнула. — Я устала и никуда не хочу уходить из дома.
Я открыл платяной шкаф и увидел около полудюжины прекрасно сшитых костюмов разных фасонов.
— Может быть, ты наденешь сегодня для разнообразия платье? — спросил я. — Почему ты всегда так строга в выборе одежды? Как бы я хотел увидеть тебя в каком-нибудь прозрачном платье. Ты бы от этого только выиграла. Оно подчеркнуло бы твою женственность.
— Хватит, Клив, я сама знаю, что мне больше идет, — сказала Ева, вынув из гардероба и снимая с вешалки серый костюм. — Вот что я выбрала. Нравится?
— Конечно. А теперь беги в ванную, — сказал я, садясь на кровать. — Я выкурю сигарету и подожду тебя.
— Я мигом, — сказала Ева довольно бодро, закрывая шкаф.
Пока она была в ванной, я ходил взад и вперед по комнате. Открывал ящики, заглядывая внутрь, и снова задвигал их. Передвигая стеклянные фигурки животных, я подумал о муже Евы. В комнате царила атмосфера какой-то мрачной таинственности. Сколько постыдных тайн хранят стены этой спальни, сколько здесь побывало мужчин! Мужчин, которые приходили сюда украдкой, которых охватил бы страх, если бы их друзья узнали о посещениях этого дома. Эти мысли расстроили меня. Я злился, чувствуя, что все мои попытки завоевать Еву не дадут никаких результатов. Мне была ненавистна мысль, что я должен делить ее со всеми теми мужчинами, которые являются сюда. В конце концов атмосфера, царящая в спальне, стала настолько невыносимой, что я выскочил в коридор и крикнул Еве, чтобы она поторопилась.
— Сейчас иду! — отозвалась она. — Имей терпение!
Я услышал, как открылась входная дверь. Вошла Марта. Она бросила на меня быстрый, удивленный взгляд и улыбнулась.
— Доброе утро, сэр, — сказала она. — Сегодня чудесное утро, не правда ли?
— Да, — ответил я, не глядя на служанку. Мне было противно смотреть на нее. Я терпеть не мог угодливого выражения ее лица, ненавидел ее за то, что она знает, зачем я здесь. Интересно, что рассказала ей обо мне Ева. Обсуждают ли они между собой приходящих сюда мужчин, смеются ли над ними? Я не могу находиться в одной комнате с этой женщиной, подозревая, что в глубине души она смеется надо мной.
— Скажите мисс Марлоу, что я жду ее в машине, — резко сказал я и вышел из дома.
Минут через двадцать пять появилась Ева. Она была шикарной и нарядной, но ярко освещенная солнцем, она показалась мне постаревшей и усталой. Я открыл дверцу, и женщина, которую я хотел завоевать, села в машину. Мы посмотрели друг на друга.
— Я нормально выгляжу? — задала свой обычный вопрос Ева.
Я улыбнулся и заверил:
— Восхитительно!
— Не лги. Я действительно выгляжу нормально?
— В таком виде, Ева, ты могла бы пойти куда угодно и с кем угодно, — ответил я, как и в первую нашу встречу.
— Ты не шутишь?
— Нет, не шучу. Причина всех твоих сомнений в том, что ты стыдишься своих поступков и, стыдясь их, чувствуешь себя неполноценной. Пока у тебя все в порядке. Твои тревоги напрасны.
Моя спутница испытующе посмотрела на меня, решила, что я не лгу, и откинулась на сиденье.
— Благодарю тебя, — сказала она. — Куда мы направимся?
— К Никабобсу, — сообщил я, повернул на Сансет-стрит и выехал на улицу Франклина. — Тебя это устраивает?
— Полагаю, что да.
— Я попытался позвонить тебе вчера вечером, но Марта сказала, что ты занята.
Ева состроила гримасу, но промолчала.
— Ты, видно, работаешь целый день и всю ночь напролет? — спросил я, подвергая себя тайной пытке.
— Не будем говорить об этом. Интересно, почему мужчины так любят рассуждать на эту тему?
— Извини… Я совсем забыл, что это твоя профессия. — Я замолчал. Когда обида немного ослабла, я продолжил: — Ты удивляешь меня, Ева. Ты же не жестокая, не правда ли?