- Как это можно узнать? Но посмотрим, что там внутри, - сказал он, доставая перочинный нож из кармана.
- Может быть, лучше было бы...
- Нет. Таким образом мы сможем принять необходимые меры.
Сидя за столом, Бордингтон стал осторожно разрезать оберточную бумагу. Ему понадобилось несколько минут, чтобы открыть пакет. Мала, нагнувшись над ним, наблюдала с бьющимся сердцем.
Бордингтон развернулся бумагу и достал толстую пачку билетов по сто долларов каждый.
Одно мгновение они молча смотрели на деньги. Потом дрожащими пальцами Бордингтон стал их считать.
- Это настоящее состояние! - воскликнул он наконец. - Тридцать тысяч долларов!
Мала, внезапно похолодев, упала в кресло рядом с ним.
- Что это означает?
Бордингтон пристально смотрел на деньги, лежащие на столе, потом кивнул головой.
- Я вижу лишь одно объяснение. Это не ловушка для вас, это фонд для моего заместителя. - Его тонкое лицо омрачилось. - Они мне никогда не давали таких сумм. Я вас предупредил... когда появится мой заместитель, он встретится с вами. Это поэтому Брикман спрятал здесь деньги. Эти деньги предназначены для оплаты сведений. Мой заместитель придет сюда за деньгами. Они пользуются вашей квартирой, как ящиком для писем. Им совершенно наплевать на тот риск, которому вы подвергаетесь.
Мала судорожно вздохнула.
- Они не имеют права так поступать! - продолжал Бордингтон. Вид этих стодолларовых билетов удручал его. - Если бы они спросили у вас, вы могли бы согласиться или отказать им, но нет. Видите... Они просто не обращают на вас внимания и им наплевать на то, что может с вами произойти. - Он наклонился вперед и похлопал по билетам. - Если Малих придет сюда и увидит эти билеты, вы на самом деле пропадете.
Она тоже была загипнотизирована видом этих билетов. - Что мы будем делать?
- С этими билетами, - продолжал Бордингтон тихим и настойчивым голосом, - у вас не будет проблемы покинуть Прагу. Вы сможете сделать себе паспорт и отправиться со мной в Женеву. Вы будете свободны. Это настоящее состояние! Мала оторвалась от созерцания билетов, чтобы посмотреть на него.
- Но эти деньги нам не принадлежат! Я не могу воспользоваться ими!
- Они не подумали о вас... почему же вам думать о них?
Деньги для них ничего не значат. Если мы возьмем эти, они заменят их другими. На эти деньги можно купить нашу свободу.
Мала колебалась, потом покачала головой.
- Нет! Положите их обратно... я не хочу их трогать!
Бордингтон посмотрел на нее, потом, видя решительное выражение ее лица, покорно пожал плечами.
- Хорошо... Вы глупы, но если вы не хотите обрести свободу, я ничего не могу сделать для вас.
- Нет, я не хочу их. - Она встала. - Я вас прошу, положите их туда, где вы их нашли. - Бросив последний взгляд на деньги, она медленно направилась к алькову. - Я лягу. - Она остановилась и посмотрела Бордингтону в глаза. - Согласна, я знаю, что я идиотка, но я не воровка!
- Бывают случаи, когда лучше быть воровкой, чем идиоткой.
Она колебалась, потом ушла за занавеску. Бордингтон слышал, как она упала на кровать. Он смотрел на деньги. С тридцатью тысячами и со сбережениями, которые находились у него в Швейцарии, он будет в безопасности до конца своих дней. Его колебания длились недолго. Он встал, пошел на кухню и вернулся с двумя номерами «Утреннего солнца». Он сложил газету по размеру стодолларовых билетов, завернул их в коричневую бумагу и заклеил пакет липким пластырем.
- Что вы там делаете? - спросила Мала, высовываясь из-за занавески.
- Единственную разумную вещь, какую я, возможно, когда-либо делал. - Бордингтон убедился, что пластырь хорошо заклеил пакет, подошел к ангелу, сунул пакет внутрь и поставил голову на место. - Если вы хотите быть глупой, это ваше дело. А я.... я знаю цену деньгам.
- Но вы не имеете права брать их. Эти деньги вам не принадлежат! Бордингтон подобрал пачку билетов. - Идите спать, вы устали. Предоставьте мне заниматься этим.
- Что вы собираетесь делать?
- Будет лучше, если вы не будете этого знать. Я прошу вас, идите спать.